— Так как же? — шериф подался вперед, стремясь не упустить ни одной подробности. Мэр отставил в сторону кружку, и уставился на Клива с нескрываемым любопытством.
— Действительно, как? Раньше мне эта мысль не приходила в голову, но теперь… — он выдержал многозначительную паузу.
— Никакой тайны, джентльмены. — Клив откинулся на стуле, заложив ногу за ногу. — Я был в окрестностях Дриппинг Спрингс, когда повстречал ковбоев, направляющихся на ранчо Моргана, недалеко от Сайпрес Милл. У одного из них обнаружилось это, — он полез в карман куртки и извлек сложенный вчетверо лист бумаги, точно такой же, как был у шерифа. — И подпись судьи, вероятно, ваша, — Клив перевел взгляд на мэра, потом опять на лист бумаги. — Генри Аллан Льюис. Подпись.
— Да, мистер Бриннер, вы абсолютно правы. Уже десять лет, как жители Хейвена поручили мне охранять их законные права от посягательств всякого рода ублюдков, — мэр с достоинством выпятил хилую грудь. — И я, смею вас заверить, ни разу их не разочаровал.
— Не сомневаюсь. — кивнул головой Клив. — Давайте поговорим об ублюдках. Мистер Льюис, вам знакома небольшая ферма, примерно в шести милях к востоку от города?
— Нет. Никогда не бывал в тех краях. — Мэр недоуменно посмотрел на Паттерсона, словно в поисках поддержки. Клив перевел взгляд на шерифа. Тот помолчал, словно вспоминая, облизнул губы и заговорил.
— Знакома. Только это не ферма, а так, хижина при кукурузном поле. Хозяин — старик Хуарес. Мексиканец. Я был там лет пять или шесть назад. Тогда ребята Пинкертона преследовали банду Головореза Дугласа. Грабителя дилижансов. Они пристрелили курьера «Пони Экспресс», — добавил он, глядя на мэра. — Вы должны помнить.
— Точно, точно, — обрадовано закивал головой мистер Льюис. Детективы из агентства две ночи провели в городе, развлекались с девочками из «Сакраменто», — и, разом посерьезнев, обернулся к Кливу. — Так что он натворил?
— Он умер, — коротко ответил Клив. — Вернее, убит.
Шериф и мэр недоуменно переглянулись. — Мистер Бриннер, вы вероятно ошиблись. Кому могло понадобиться убивать…
— Ему, — прервал говорившего Клив и кивнул в сторону камеры.
— Нет! — комнату потряс вопль, полный отчаяния и боли. Бен Ринго, сидевший до этих слов на длинной лавке в углу камеры, вскочил на ноги и бросился к решетке. — Я его не убивал! Я ничего не помню. Господи, это не я! — он вцепился в прутья маленькими толстыми ручками и затряс их с невероятной силой. Казалось, еще немного, и стальные прутья согнутся, как гнется трава под напором сильного ветра. К счастью, решетка была рассчитана на ковбоев, ребят куда более сильных, чем Малыш Ринго. — Мистер Льюис, я не убивал старика! Я его даже не видел!
Постепенно крики затихли, превратившись в невнятное бормотание. Ноги Малыша ослабели, и он опустился на колени, все еще держась за решетку.
— Я нашел старика в сарае, — дождавшись наступления тишины, продолжил Клив. — Со связанными руками и проломленным черепом. Там же был скот мексиканца и лошадь Ринго. Все умерли от жажды. Ублюдок так напился, что забыл о собственной лошади! — казалось, последнее возмутило Бриннера много больше, чем убийство беззащитного старика. — Сэр, вы пошлете похоронную команду? — спросил он, глядя в глаза Льюису.
— Формально, ферма этого Хуареса не относится к юрисдикции города. Следовательно, я не могу хоронить старика за городские деньги, — мэр на секунду задумался, затем продолжил, — Но если удастся доказать, что мексиканца убил Ринго…
— Я нашел орудие. Это револьвер Малыша, на нем волосы и кровь жертвы, — быстро произнес Клив.
— Да? И где же оно? — мэр заинтересованно взглянул на Бриннера.
— В моей седельной сумке. Правой, — уточнил тот. — Надеюсь, парнишка, что увел коня, не совал свой нос в мои вещи? — Клив вопросительно взглянул на шерифа.
— Нет, никак не возможно. Мальчик шустрый и смышленый не по годам, но воспитанный в страхе Божьем. Такой нипочем не станет шарить в чужих карманах. И в сумках тоже. — Паттерсон тяжело поднялся на ноги. — Давайте посмотрим на револьвер, джентльмены.
За револьвером пошли двое. Клив в качестве владельца седельной сумки и шериф Паттерсон, как представитель закона в Хейвене. Мистер Льюис остался в офисе, наедине с кофейной кружкой, в которой плескался превосходный бурбон. Напиток, до которого он был весьма и весьма охоч. Так, по крайней мере, подумал Клив, когда мэр произнес небольшую, но пламенную речь о полной невозможности оставить столь опасного преступника, как Бен Ринго, пусть и запертого в камере, без охраны. Даже, на несколько минут. Сам Малыш, частично придя в себя, уже отпустил решетку, медленно перебрался обратно на скамью, где застыл, поджав ноги и обхватив колени руками. Лбом он уперся в скрещенные предплечья, демонстрируя своему добровольному тюремщику розовую тонзуру ранней лысины в обрамлении слипшихся от навоза редких волос. Пахло от него, должно быть, преотвратно.