Араб замер, и некоторое время не шевелился. Николь заволновалась:
- Что-то не так?
- Просто постой тихонько, не трепыхайся, мне нужно немного успокоиться, чтобы не овладеть тобой прямо сейчас и жёстко.
- Я же не против, - попыталась пискнуть Николь, но широкая мужская ладонь, чуть касаясь, легла на её рот, заставляя замолчать.
Громко выдохнув, охранник снова начал исследовать руками тело девушки. Он сразу двумя ладонями обхватил её груди и ласково сжал, словно пробуя, насколько они полные и упругие.
- Ты красивая. У тебя грудки стоят, при этом они налитые и спелые, - жарко зашептал её на ухо.
Он не видел, как от его комплемента покраснели щёки девушки. Не зная, что делать, она положила свои ладошки поверх его и теперь их руки путешествовали по её телу вместе. От его низкого глухого голоса страх исчез, и Николь погрузилась в мир ощущений. Тело стало чувствительным и податливым, ей нравились его прикосновения. Когда он неожиданно остановился, она сама попросила погладить ещё. Араб, потёрся о её макушку бородой, больше похожей на ощупь на отросшую щетину, и начал целовать плечи, в то время, как его руки нежно погладив живот, спустились в своих исследованиях ниже.
- Ты так зажала ножки, что даже палец не протиснешь. Расставь ножки пошире. Я хочу потрогать тебя.
Николь подчинилась. Она снова вздрогнула, когда мужские пальцы погладили её святая святых. Мужчина провёл пальцами чуть касаясь нежной гладкой кожи, а потом, к удивлению Николь, поднял руку понюхал свои пальцы, и, издав довольный рык, облизал их.
- Я хотел тебя попробовать на вкус. Ты напоминаешь мне персик, когда тягучий сладкий сок течёт по пальцам, так и ты сейчас. Я не ошибся – сладкая и очень желанная.
Уж чего не ожидала Николь так это того, что после этого, мужчина снова проведёт пальцами по её складочкам, а потом этими же пальцами нежно обведёт её губы.
- Сейчас твои губы в отблесках фонарей блестят, словно на них нанесли самый дорогой блеск.
- Для меня это непривычно и я бы сказала слишком. Я не ожидала такого.
- Это то, что может происходить между мужчиной и женщиной. Разве я сделал тебе больно или что-то неприятное?
- Нет. Но …
- Тебе нравится?
Николь выдохнула, как перед прыжком, и кивнула.
- Знаешь, я стараюсь не делать этого, но ты сводишь меня с ума, стераешь мои собственные запреты в отношении женщин.
Ещё не поняв, что имел в виду мужчина, он резко развернул её к себе лицом и начал жадно целовать с какой-то дикой страстью. Николь скорее всего женским чутьём поняла, что сейчас нужно что-то сделать, чтобы помочь ему, чтобы показать свою заинтересованность. Она ласково прикоснулась к его члену, твёрдому, большому и очень горячему. Мужчина одобрительно рыкнул, и теперь уже сам накрыл её руку своей ладонью и они вместе погладили его достоинство, так как этого хотел араб.
- Молодец, лисичка. Ещё, но уже сама, как чувствуешь, только продолжай, не останавливайся, - хрипло попросил араб.
Не прерывая поцелуя, он, одной рукой обнимая и прижимая к себе, другой скользнул между влажными складочками и застонал. Николь ласкала его, а он медленно перебирая пальцами, трогал её, изучал, поглаживал. Потом начал ласкать маленькую кнопочку, которая была сосредоточением уже зародившегося в теле Николь совсем не скромного желания, требующего разрядки. Араб сам чувствовал, какие движения нравятся девчонке, когда она отзывчиво тянулась своим телом к его пальцам. Он не смог не улыбнуться, ощущая всем своим телом, как первый оргазм проходится по гибкому стройному телу, заставляя дрожать и ещё теснее вжиматься в него.
- Какая ты, - выдохнул араб, снова сумасшедше впиваясь в её губы, - так страстно отзываешься на ласки.
Почувствовав, что девушка перестала зажиматься, он нежно, без принуждения уложил Николь на прохладные шёлковые простыни и накрыл своим горячим телом. Она не думала сопротивляться, потому что парила в неведомом для неё ранее кайфе удовольствия. Таяла в его объятьях и в тоже время сгорала от страсти, которую странным образом разжёг в её теле араб. Чтобы сейчас он не пожелал, она выполнила бы его любую просьбу безоговорочно, не раздумывая и не сомневаясь.
Николь расслабилась настолько, что полностью погрузилась в мир собственных ощущений, не замечая того, что делал араб. Почувствовав резкую боль, сама не ожидая того, громко вскрикнула, когда его стальной стержень прошил её тело, войдя стремительно и на всю длину. Заметалась, пытаясь вырваться, выныривая в реальность. Но только это было невозможно. Сильные мужские руки держали её намертво в своих объятьях. И Николь заплакала.
- Мне больно, отпусти меня. Очень больно.
- Нет, - прозвучал в темноте твёрдый ответ. – Не сейчас, лисичка.
Она почувствовала, как мужские губы начали страстно целовать её, почувствовала, как язык слизывает её слёзы и боль, заменяя чем-то другим, сладким и желанным.
- Ты сейчас привыкнешь, успокойся, твоё тело подстроится под моё. Этой боли нельзя было избежать, мой член далеко не маленький, поэтому я так долго старался максимально расслабить тебя.
Николь помнила, как продолжала просить отпустить её, как ей было больно и эта боль не уходила, но мужчина, не останавливаясь, целовал и гладил, ничего не слушая. Немного подождав, он начал двигаться, добавляя боли и невыносимого желания вырваться. Его член был слишком большим, чтобы дарить удовольствие и в какой-то момент Николь перестала сопротивляться и впала в какое-то состояние чуть ли не анабиоза. Всё что происходило, происходило для неё совсем в другой реальности, Николь только реагировала на какие-то изменения. Вот араб остановился и, вытащив член, кончил в свой кулак. Что-то говорил ей, а она не понимала ни единого слова. Он начал снова целовать её, что-то снова говорить, но и это как будто было от неё далеко и совсем не касалось. Николь почувствовала движение, и осознала, что оказалась в маленькой ванной комнате, только тогда, когда на неё хлынул поток прохладной воды. Словно очнувшись, девушка, ничего не понимая, судорожно хватаясь за плечи араба, спросила:
- Что это было?
- Бл@дь, да что это такое? - выругался охранник и снова встал вместе с ней под струи прохладной воды.
Николь прижалась к нему, ища защиты и тепла, что очень понравилось арабу.
- Лисичка, ты пришла в себя?
- Ага, - только и смогла вымолвить Николь.
- Больно?
- Не знаю, - прошептала, опять хватаясь за огромные плечи и практически повисая на охраннике.
- Пойдём в кровать, лисичка.
Араб бережно отнёс Николь в постель, сам лёг рядом и укрыл одеялом. Словно маленький ребёнок девушка, уткнулась ему в плечо и почти мгновенно засопела, уставшая от переживаний и нервных всплесков.
Долго молодой мужчина смотрел невидящими глазами в потолок, учитывая, что вокруг за это время ещё сильнее сгустилась тьма. Он ничего не понимал, чувствуя, как в душе разливается тепло, которого раньше никогда в жизни не ощущал.
- Я приду вечером, - прошептал араб и, поправив одеяло, стал одеваться.
Впервые взрослый мужчина не торопился уходить, оставляя девушку одну. Он бы забрал её с собой, только ещё никогда никого не присваивал себе, вот и сейчас, наклонился, поцеловал и прошептал:
- Лисичка, спи, я не хотел тебя обижать. Я всё исправлю, ты забудешь эту боль.
Глава 5
Глава 5.
Когда Николь проснулась, то, судя по теням на потолке, уже был день. На столе она нашла пакет с едой и с удовольствием съела хоть и холодный, но очень вкусный рис с овощами и мясом.
Внизу живота всё тянуло и болело, и Николь весь день провела в кровати, сил ходить по камере не было. Удивилась, что кровать застелена совсем другим бельём, не тем очень дорогим и тонким, которое ей запомнилось на ощупь. Ночью она ничего не почувствовала. Не слышала, как араб, встав, аккуратно перекладывая её, перестелил постель, забрав шёлковые простыни, на которых отпечатались следы их первой близости. Другое бельё было не таким дорогим, как могла определить Николь, но всё равно очень приятным, мягким и чистым. Вот только на нём не было запаха мужчины, а ей так хотелось снова почувствовать этот личный фетиш.