Выбрать главу

Часом раньше двое «шестерок» привезли в спортзал купленную на Тверской проститутку. Она и являлась целью приезда их бригадира, который, войдя в тренажерный зал и приняв девушку из рук в руки, тут же отпустил своих исполнительных холуев.

За Шакалом водился грешок, о котором практически никто не знал. Он был извращенцем и садо-мазохистом. Оставшись один на один с проституткой, он приказал ей раздеться и приковал наручниками к одному из тренажеров так, что она оказалась лежащей животом на тренировочной скамейке, согнув колени. Затем он облачился в некое подобие одежды, состоящее из кожаных деталей, украшенных металлическими заклепками и цепями. На шею девушки надел ошейник с острыми металлическими шипами. На глаза ей повязал черную повязку, а рот заткнул специально приспособленным кляпом. Подгоняемый своей извращенной страстью. Шакал увенчал свою голову эсэсовской фуражкой и взял в руки специальную кожаную плеть.

— Итак, грязная шлюха. Приступим к экзекуции, — гнусно ухмыльнулся извращенец и взмахнул хлыстом.

Плеть со свистом опустилась на обнаженные ягодицы его пленницы. Тело девушки вздрогнуло, и она издала еле слышное мычание. На ее голом теле осталась красная полоса. Шакал со смаком повторил удар, наслаждаясь беззащитностью своей жертвы. Видя, что та испытывает резкую боль, он получал особое садистское наслаждение.

— Ну что, дрянь? Как тебе папочкино наказание? — подшучивал садист, нанося удар за ударом так, что голые ягодицы девушки покраснели от хлестких ударов.

Жертва трепетала всем телом, но наручники не оставляли ей свободы движения. Эта садомазохистская экзекуция заменяла извращенному Шакалу эротическое удовольствие, которое нормальный человек получает от полового акта.

* * *

Пока Шакал резвился, в сторожевую подсобку подвыпившего Василия вошли два человека. Тот не успел поднять головы, как к его лицу был приложен платок, пропитанный эфиром. Тело сторожа обмякло, и он уснул.

Феликс со своим подельником Семеном по кличке Комод, а это были именно они, отключив Василия минимум на пару часов, быстрым шагом подошли к окну раздевалки спортзала. С помощью присоски и циркулеобразного стеклореза они вырезали из оконного стекла круг диаметром сантиметров сорок. Проделав то же самое со вторым стеклом, Феликс просунул руку и открыл щеколду окна. Распахнув оконную раму, они забрались в раздевалку, откуда и проследовали в тренажерный зал.

Увлеченный истязанием своей жертвы, Толик Шакал не заметил вошедших и обратил внимание на них только после крепкой и звонкой затрещины, от которой он, выронив плеть, шмякнулся на пол.

Комод поднял ошалевшего Шакала, вывернул ему руки за спину и перетянул их кожаным ремнем.

— Ну и урод, — презрительно ухмыльнулся Феликс, рассматривая наряд испуганного садомазохиста. — Посмотри, Сэмэн, какая образина.

— Да, ничего не скажешь. Петух клепаный, — ответил Семен, он же Сэмэн, он же Комод, и подняв с пола отлетевшую эсэсовскую фуражку, водрузил ее обратно на голову Толика.

Феликс подошел вплотную к Новокурданскому бригадиру и, засунув тому в рот ствол своего «вальтера», произнес:

— Слушай меня, мразь, внимательно. Мы пришли сюда для того, чтобы покарать тебя за то, что ты лично погубил много хороших, правильных людей. И мы тебя покараем. Но пришли мы не только за этим. Если хочешь сдохнуть быстро и безболезненно, выкладывай все адреса хат вашей гребаной группировки. Нам известно точно, из достоверных источников, что ты знаешь все адреса.

Шакал промычал что-то нечленораздельное. Мешал засунутый в рот ствол пистолета. Феликс вынул его. Лепеча что-то невразумительное, Толик попытался объяснить, что он якобы не обладает информацией о местонахождении всех квартир группировки.

— Ну ты, сучара, еще и отмаз клеишь? — приподнял его за горло Семен. — Ты эту пургу будешь своему Черепу втирать. Не хочешь быстро сдохнуть, будешь медленно сдыхать, морда твоя шакалья. — С этими словами Комод при помощи Феликса подвесил его вывернутыми, связанными руками к перекладине. Тот заорал от боли, но Феликс вновь засунул ствол «вальтера» ему в рот.

— Вот тебе и русская дыба, Шакал. Мы не опричники Ивана Грозного, но лучше не испытывай наше терпение. — Семен стал подвешивать к ногам болтающегося в воздухе Толика металлические диски от штанги. И когда он прикрепил четвертый, пятикилограммовый диск, по глазам Шакала стало ясно, что он сдаст всех с потрохами. Расскажет все, что знает и чего не знает. Шакал он и в Африке шакал.

Так оно и произошло. Снятый с перекладины Новокурданский бригадир дрожащим голосом продиктовал все адреса, которые помнил. Записав нужную информацию, Семен исполнил свое обещание и пристрелил стукача. Предателей нигде не любят. Расправившись с Шакалом, Семен обратился к Феликсу:

— А что с этой бедолагой будем делать?

Феликс подошел к девушке, освободил ее от наручников, но повязку с глаз снимать не стал.

— Повязку снимешь ровно через пять минут, потом одевайся и быстренько дергай отсюда. Ты ничего не слышала, тем более не видела. Усекла?

Несчастная кивнула. Через пять минут она сняла повязку. Кроме лежащего на полу ее мучителя с простреленной головой, в помещении спортзала никого не было.

СЕЗОН ОХОТЫ

Наступила пора поголовного отстрела Новокурданских отморозков. Сезон охоты был в самом разгаре. Пули, выпущенные из стволов меткими стрелками бригады Феликса, поражали одного за другим беспредельщиков некогда наводящей ужас ватаги Антона Шабалова. Вокруг группировки киллеров сжималось смертельное кольцо, в эпицентре которого находился сам вожак. Большинство конспиративных квартир подверглось налету смертоносной бригады отмщения, уничтожающей всех шабаловских палачей.

Лихая бригада Феликса вершила суд. Они были киллерами для киллеров, что оправдывало их жестокую расправу, как говорится: «око за око, зуб за зуб».

Феликс получил информацию от своего человека, что буквально несколько минут назад Черепа и его людей видели в одном из подмосковных пансионатов. По воле рока именно в этот момент Чикаго вместе с двумя членами своей бригады мчался по Кольцевой дороге и подъезжал к Рублевскому шоссе. До того пансионата на своем быстроходном джипе он мог добраться за двадцать минут. Медлить было нельзя. Череп нигде долго не задерживался. Тойота «Ленд-Крузер» свернула на Рублевку, и водитель Феликса нажал на газ.

Подъехав к пансионату, на его территорию въезжать не стали, а остановили джип недалеко от проходной. Феликс поручил водителю Гоше оставаться в джипе и контролировать выезд. Вручив ему коротко ствольный автомат, Чикаго передернул затвор своего «вальтера» и удобно засунул его за пояс. Вместе с напарником они перемахнули через забор и направились к лодочной станции, где, по сведениям информатора, в стоящей на берегу бильярдной коротал свое время Антон Шабалов. Приказав своему напарнику обойти здание с черного входа, Феликс смело вошел в парадную. Войдя в длинный игровой зал, он увидел на противоположном конце зала у крайнего бильярдного стола трех боевиков из близкого окружения Новокурданского главаря. Самого Черепа Феликс не заметил.

На размышление времени не было. Выхватив из-за пояса ствол, Чикаго открыл огонь на поражение. Один из боевиков моментально рухнул, прошитый двумя пулями Феликса. Двое других укрылись за бильярдным столом и открыли ответную стрельбу. Но в это время из запасного входа выскочил напарник Феликса и, неожиданно оказавшись с тыла Новокурданских, в упор расстрелял обоих. Но его ликование было недолгим — за его спиной показалась массивная фигура. Сраженный несколькими выстрелами в спину он рухнул в двух шагах от убитых им боевиков. В дверном проеме, держа пистолет в вытянутой руке, стоял Череп.