Ристания внимательно и серьёзно посмотрела ей в глаза. Спокойный, чуть вопросительный взгляд почему-то успокаивал.
– Ты действительно так считаешь?
– Ну… Да, - смутилась дисцития. - А разве нет?
Ристания не нашлась, что ответить. А может, и просто не захотела отвечать.
– Всё не так просто, долена, - она единственная умела сказать это мертвенно-официальное "долена", не прочерчивая незримую ледяную грань этикета между собой и собеседником, а напротив, вовлекая его в круговорот своих мыслей. - Видишь ли, на обычную болезнь это непохоже: её Бэррий вычислил бы сразу - можешь поверить мне и его опыту! Значит, остается либо магия, либо яд.
– Но не могут же они обвинить… - испуганно начала Лерга, но Ристания её опередила:
– Меня в отравлении короля? Да нет, что ты! Но, во-первых, я - не единственная ведьма на этом свете. А во-вторых, когда станет известно, что король серьезно болен - а мне сдается, что так запросто Бэррий его все же не вылечит, - то народу потребуются объяснения: кто, каким образом, зачем и когда умудрился отравить его любимое Величество.
– А если преступника к тому времени не найдут?
– То тогда и начнется главное веселье. Разлетятся по всему королевству шпионы, помчатся вестники с секретными донесениями, заскрипят пыточные дыбы, полетят головы… Советники оговорят и осудят любого, лишь бы можно было заверить простой люд, что преступник найден и примерно наказан. Да ещё желательно устроить образцово-показательную казнь с максимальным скоплением народа. Вот тогда это будет чистая политическая игра.
– Но тогда у истинного виновника появится тысяча возможностей сбежать, пока советники тут будут цирк для народа устраивать! - возмутилась Лерга. Корень зла, по её мнению, следовало выкорчевывать сразу и до конца, пока он, отлежавшись в земле, не решил выпустить несколько побегов в другом месте. Судьба подставных жертв советничьего произвола её интересовала мало. От политики сложно ожидать сентиментальности. Большая игра ведется на большие ставки.
Ристания посмотрела на неё с некоторым слабо промелькнувшим разочарованием. В голосе прозвенела несвойственная ей прежде сталь.
– Не только, Лерга. Видишь ли, на свете есть один негласный, но непреложный закон для всех живущих. Невинный не должен страдать.
Дисцития ещё не успела отвести глаза от непривычно серьезного лица Ристании, как внимание обеих привлекли задорные крики:
– Сюда, сюда!!! Лирьенна, вставай поскорей! Бежимте же!
Из-за поворота на засыпанную листьями дорожку выскочили три яркие фигуры и, подбадривая друг друга криками, наперегонки помчались по аллее. Тонкая улыбка тронула губы Ристании.
– Ой! - испуганно вскрикнуло одно такое пестрое чудо, наткнувшись на Лергу и изумленно отпрянув. Вообще-то дисцития в черном плаще довольно заметно выделялась на золотисто-багряном фоне деревьев, но для этих шаловливых бесенят не существовало ничто, что по яркости не спорило с солнцем, а по непоседливости - с сырым весенним ветром.
– Огня и Воды вам, Ваше Высочество, - склонилась в церемониальном реверансе Ристания, невесомо поднявшись со скамьи.
– Приветствую вас, домна, - так же важно ответствовала малолетняя принцесса, достойным кивком принимая реверанс. Но за чертовски серьезным выражением лица легко угадывался с трудом загнанный внутрь смех. - Вас давно не было видно при дворе!
Обида. Каприз заскучавшего без любимой игрушки ребенка. Но чтобы иметь право на обиду, надо хоть как-то быть связанным с человеком, которому предъявляешь претензии.
– Я была немного занята, Ваше Высочество, - безукоризненно вежливо отозвалась Ристания.
– Спасением мира? - в отличие от истеричного братца, принцессе было не чуждо ехидство, подкрепленное лукаво-умным блеском синих глаз.
– Почти, - уклончивая улыбка.
– И это могло заставить вас забыть обо мне?! - разочарованно воскликнула девушка.
– Ах, Ваше Высочество, нынче спасать миры дьявольски тяжело! - притворно вздохнула Ристания.
– ЧТО?!!! - возмущенно взвилось над аллеей. Из-за поворота наконец выплыло то, чего давно ожидали то и дело с беспокойством оглядывающиеся назад придворные дамы принцессы. Хотя, какие там дамы?.. Девчонкам ещё только-только сравнялось по пятнадцать или шестнадцать лет, принцесса старше их на полгода, но это немногое меняло. Во всяком случае, принцессиной гувернантки все трое боялись одинаково сильно.
Грузная величественная дама, чуть прихрамывая, возмущенно подошла к Ристании:
– Как вы смеете?! Кто вы такая, что позволяете себе чертыхаться в присутствии Её Высочества?!!
– Чародейка Орлиного гнезда, - невозмутимо ответила женщина, слегка кланяясь. На дурацкие вопросы следует давать соответствующие дурацкие ответы. - И Ристания Туманных Приделов.
– Я вынуждена поставить в известность Его Величество! - не слушая ответа, продолжала гнуть свою линию гувернантка, не слыша даже предвкушающего хихиканья принцессы и её дам. - Вы будете наказаны за оскорбление королевской семьи!
Ристания покорно склонилась в реверансе, пряча улыбку. У Лерги возникло неотступное ощущение, что, захоти она - и ругалась бы как сапожник и при самом короле. И пусть покажут ей того самоубийцу, что попробует её за это наказать!
– Как, вы сказали, вас зовут? - гувернантка впилась в лицо чародейки осуждающим взглядом. - Мне нужно имя для доклада королю!
– Я понимаю ваши трудности: память с годами слабеет, - терпеливо отозвалась женщина. - Я сказала, что я - Ристания Туманных Приделов.
Лицо гувернантки на миг окаменело, а потом изобразило поочередную смену недоверия, удивления и священного ужаса.
– Но вы… Но я… - дышала она уже через раз, стремительно бледнея на глазах.
– Да вы присядьте, - торопливо усадила женщину Ристания, одновременно ослабляя тугие тесемки её корсета. - Вот так: всё хорошо. Вдох-выдох…
Судя по смертельной бледности лица гувернантки, в себя она должна была прийти ещё не скоро. Чем и не преминули воспользоваться три вверенные её заботам бесенка, прежде благодарно взглянув на невольно услужившую им Ристанию. Хотя, невольно ли?..