– Домн, - спокойно перебил его граф, - так ли важно, что за причины мною двигали, если здесь я оказался весьма вовремя?..
– Да, с этим трудно спорить, - согласился Директор.
– Какие меры вы намерены принять?
– Меры? - удивился Директор, торопливо подхватывая полы длинной мантии, чтоб не испачкать о порядком изгвазданный грязью пол.
Маг только усмехнулся:
– Ну, неужели вы полагаете, что это нападение будет единственным?
– А вы считаете иначе?
– Хуже, - граф мрачно нахмурил брови. - Я уверен, что будет иначе. Вспомните ту историю.
Директор задумчиво пожевал губами.
– Что ж, я распоряжусь… А вы, граф? Могу я рассчитывать на вашу помощь и дальше?
– Разумеется. Но я, пожалуй, предпочел бы начать распутывать этот клубок с противоположной стороны…
– Вы о чем-то догадываетесь? - насторожился старый маг.
Граф помолчал и с сомнением кивнул.
– Вот именно. Только догадываюсь. А посему предпочел бы оставить свои догадки при себе.
– Но вам может понадобиться помощь…
– Тогда я найду себе помощника.
Голоса удалялись и уже едва-едва слышались даже с помощью заклинания. Григ восхищенно присвистнул и с трудом заставил себя отлипнуть от стены.
М-да, услышал все, что можно, и половину того, что нельзя. А проку-то? Как было ни черта не понятно - так и осталось.
К тренировочному залу он подошел тогда, когда темнота за окнами уже начала растворяться клочьями в вязкой предрассветной мгле. Сырой, серой и безрадостной.
– Ты через подземелья шел? - шепотом съязвила Линта вместо приветствия.
– Примерно, - кивнул Григ, не вдаваясь с подробности.
Выдержке и фантазии старшекурсниц можно было только поразиться.
Малолетние дисцитии смирно сидели рядами на полу и старательно наблюдали за демонстрирующей им огненный шар девушкой.
– Так… А теперь - сосредоточиться…
Маленькие лбы послушно наморщились от усердия. Нескоро ещё, эх нескоро они поймут, что сосредоточиться и нахмурить брови - это два принципиально разных действа. В меру полезных в сугубо индивидуальных ситуациях.
– И представить над ладонью маленькую ярко-алую искру, - продолжала тем временем инструктировать старшекурсница.
Остальные неспешно ходили между рядами сидящих, помогали правильно поставить руки и следили за дисциплиной.
Разумеется, никто из этих детей сегодня не научится материализовывать внутреннюю энергию в огонь, но ведь это целью и не стояло. Цель - успокоить детей и занять их чем-нибудь относительно мирным до тех пор, пока в Обитель не вернутся Магистры, - уже была достигнута.
Просто, как и все гениальное.
– Линта? - Григ осторожно тронул как раз наклонившуюся к маленькой девочке ведьму за рукав.
– Что? - негромко отозвалась она, ставя малышке руки и ободряюще подмигивая на прощание.
– Слушай, а кто это вообще придумал?
– Ну, я…
– Хвалю! - широко улыбнулся дисцитий. И, вглядевшись в лицо Линты повнимательнее, мигом посерьезнел. - Вот только у меня один совет.
– Какой?
– Шла бы ты отсыпаться, а? Не думаю, что твое нежно-зеленое лицо и перспективный обморок будут надежной поддержкой тонким детским нервам.
Линта хотела возмущенно возразить, но Григ уже подхватил её за локоть и почти насильно выставил из зала.
– Иди-иди! Я вместо тебя останусь!
Сил на гневную вспышку у ведьмы уже не осталось. Она только махнула рукой и послушно направилась прямо по узкому холодному коридору.
Закреплять венки Марька не умела. Плести - это пожалуйста: сколько угодно. Хоть на браслетку, хоть корове на шею. Но вот как его в круг заделать…
– Карь, помоги? - бесцеремонно пихнутая локтем подруга повернулась и со страдальческим вздохом приняла из её рук недоделанный венок.
– Ты когда уже сама научишься, а? - отказать Карья ещё ни разу не отказала, но вот побубнить себе под нос - это святое.
– Не ворчи, - одернула её Марька. - Замуж выйдешь - тогда и наворчишься.
– Ага, куда уж там, - тоскливо протянула та, подавая назад вычурно сплетенный венок. - Как замуж выйдешь - так житья-то и не станет.
Прибеднялась она неубедительно: Карья вот уже вторую седмицу ходила в сговоренках и замуж ей, чего греха таить, очень хотелось.
Девушки поднялись и наконец-то присоединились к уже собирающемуся хороводу.
Праздник Плодородия - последний в сельской страде, грех не отпраздновать как должно.
Вот девки и праздновали: вечером скакали парами через костер, потом плели венки из колосьев - да не абы каких, а особенных, двойных, специально выискивая их в уже сжатых снопах.
– Наше село веселе… Ми виночка несомо… Не з золота - з ярици… З назимой пшеници… Не з золота, а з жита… Нам горилка налита… - тягуче пели девичьи голоса.
Мягкий южный акцент местных давным-давно вытеснился спокойной и размеренной митьесской речью даже в селениях, а вот песни переделывать на новый лад как-то не хотелось. Так и пели, зачастую сами не понимая слов.
– Ой, обжинки, паночку, обжинки!.. Дай нам меду горилки… Прочиняй, пане, ворота… Несем тоби винки из злота!
Тут полагалось снять венок со своей головы и положить на голову лучшей подружки. Марька, скрепя сердце, отдала свой Карье.
Может, и не слишком приятно называть лучшей подругой ту, которая свела у тебя жениха, но зато причитать Карья умела лучше всех на селе и заполучить её на девичник - тайная мечта каждой девки.
А жених? Ну что ж, тут и отец виноват: "Не отдам, не отдам - пусть ещё для дома поработает" - раз отказал, два… А на третий и не пришли.
Ничего, до перестарка Марьке ещё далеко. Только-только шестнадцать годков стукнуло.
– А к реке? - с хохотом позвала одна из девушек распавшийся было хоровод. - Пойдемте-пойдемте!!! Нынче светло, видно: хоть погадать последний раз перед зимой!
Девки с опаской переглянулись. Идти ночью через лес к реке - не лучшая затея. Леший вряд ли будет рад неурочным гостям. А точнее - очень даже будет. Столько лешуний за раз ему точно больше нигде не взять.