– Можно просто избегать общения с подобными, - с непередаваемым презрением выбросила последнее слово дисцития.
– Ага, - ровно согласилась женщина. - Можно. Особенно учитывая, что две трети всех людей на свете - как раз такие. А те, которые остальные, - ещё хуже, ибо благородное ханжество - это вообще невыносимо. Тогда уж проще вообще ободрать все королевство и наслаждаться интеллигентным одиночеством.
Лерга обиженно замолчала, не найдясь, что ответить.
– Все сюда, сюда! Здесь стекольщик!!!! - вдруг всколыхнулась толпа.
Народ дружно кинулся на зов, побросав товар и споры. Лерга вопросительно посмотрела на Ристанию. Та пожала плечами:
– Идем. Сходить с ума - так весело и шумно!
Стекольщиком оказался молодой вихрастый парень, лихо заломивший кепку на ухо и быстро, с прибаутками расставлявший аппаратуру: небольшой проектор, подзаряженный тремя напитанными магической энергией кристаллами, и длинное белое полотно, развернутое прямо на боку одного из прилавков.
Расставив все по местам и вставив первую стекляшку с картинкой, он лукаво повернулся к толпе набежавших зрителей и речитативом завел:
– Вот я вам буду спервоначально показывать и рассказывать иностранных местов, разных городов, городов моих прекрасных. Города мои прекрасны, не пропадут денежки напрасно. Города мои смотрите, а карманы берегите…
И так далее, в том же духе. Собрав с безропотных зрителей по медяку, стекольщик показал со всех сторон знакомую люду столицу, пару ближайших городов, а за дальнейшее затребовал ещё по медяку. Часть зрителей мрачно выругалась и ушла, прочие, поворчав, заплатили.
– А вот город Фрадриж! Туда приедешь - тотчас угоришь! Наша именитая знать ездит туда денежки мотать!
Ещё по медяку парень затребовал за показ королевских покоев, но тут уж никто и не возмущался: посплетничать о короле - дело святое! Лерга, не задумываясь, отдавала монеты и пожирала глазами все картинки, жадно прислушиваясь к неуклюжим, но забавным присказкам-стихам. Всё для дисцитии было внове: и яркие картинки, и язвительные прибаутки. Сам факт, что имя короля может запросто трепаться на какой-то пустячной ярмарке, причем отнюдь не в форме восхваления, был для Лерги шоком.
Ристания исподлобья наблюдала за девушкой, добродушно усмехаясь при виде её удивления. Она-то знала все минусы далекой, оторванной от мира и людей Обители, где по хмурым коридорам бродят тонкие тени в серых плащах. "Нечего потакать! Разбалуются!" - говорил домн Директор, подписывая очередной запрет на самостоятельное посещение городов и вообще отсутствие в Обители. И никто не брал в расчет то, что выпускник Обители, привыкнув за пятнадцать долгих лет к серо-черной гамме цветов и строжайшей дисциплине, оказывался просто оглушен обрушившимся на него многоголосым и разноцветным, пестрым в бесконечном многообразии миром.
– Вот покои короля, королевская семья, вот клинок и вот броня. И… простите вы меня: где король - не знаю я! - парень озабоченно огляделся, пошарил в карманах и уже не в рифму, но очень расстроено и виновато пояснил: - Стекляшку где-то посеял, осел…
– Потерял, так ворочай деньги! - заворчали зрители, угрожающе надвигаясь на стекольщика. Тот, не будь дурак, тут же подхватил проектор, оставил толпе на растерзание белую тряпку - и улизнул, затерявшись между рядов и прилавков.
– Спектакль окончен в связи со скоропостижной смертью главного актера. Все претензии - к виновнику, - философски заметила Ристания, подхватывая Лергу под локоток и помогая ей выбраться из толпы. - Ну что, понравилось?
– Эээ… Да, - призналась дисцития. - Только…
– Что?
– По-моему, нам нужен материал для сочинения, - осторожно напомнила девушка.
Бывают такие люди, которым чувство ответственности не дает расслабиться даже во сне. С такого станется сесть в гробу посреди похоронной процессии в его честь и озабоченно поинтересоваться, не забыли ли погасить печь перед выходом - а то, неровен час…
Ристания с каким-то задумчивым сочувствием скользнула взглядом по лицу Лерги. Помедлив, кивнула, словно и не для дисцитии, а в такт собственным мыслям.
– Да, конечно. Молодец, что напомнила. Идем!
Плеснули полы плаща - и через несколько рядов они оказались за пределами ярмарки. Лерга с сожалением вздохнула. Такого буйства красок и звуков она не видела уже давно, и возвращаться в серо-черную рутину дисцитии Обители было тоскливо.
– Ничего, хорошенького понемножку! - отрезала Ристания, угадав её мысли. - С ума сходить тоже нужно постепенно. Для пущей надежности.
Стражник у ворот тяжело вздохнул и оперся больной головой о копье. Он страдал от унижения и похмелья. Похмелье было результатом вчерашнего развеселого празднества в честь назначения шурина десятником, а унижение - результатом похмелья, ибо с раскалывающейся на части головой достойно отвечать на ругань и издевки жены он был не в состоянии, чем эта ничтожная женщина подло пользовалась, причем так рьяно, что в курсе были все соседи. Мрак…
Мимо с независимым видом прошли две женщины в плащах, даже не обернувшись. Так, неужели и здесь тоже самое?!!
– А ну стой!!! - взревел стражник, хватая копье и бросаясь наперерез. - Кто такие, чего во дворце надобно, кто вас звал?!!
Женщины послушно остановились, обернулись и смерили стражника двумя презрительными взглядами. Стало как-то неуютно.
– Что он хочет? - негромко спросила та, что помладше.
– Сейчас узнаем, - пожала плечами вторая. - Эй, милейший, что вам угодно?
– Мне?!!! - возмутился стражник. - Это вам чего нужно во дворце?! Входите, грамотки пропускной не показываете…
– Ах, грамотки, - с непередаваемым сарказмом отозвалась женщина. - Ну, может быть, вы нас пропустите и без неё?
"Вот ещё!" - хотел было фыркнуть он, но тут женщина как-то по-особому тряхнула головой - и слова замерзли на языке, не успев скатиться вниз. Как он сразу её не узнал?!!!!