Ты в вихре снежинок скользнешь в окно,
И сердце забьется стократ сильнее.
В роскошной спальне сейчас темно,
И блики камина совсем не греют.
Ты шепчешь мне: «Im maelle antal…»
А я теряюсь и тихо млею.
Ты столько раз меня согревал,
Позволь я тоже тебя согрею.
Ты не грусти о былых веках,
Их много будет у нас с тобою.
И в жизнь твою в серебристых тонах,
Я словно в радугу дверь открою.
Ты сколько хочешь можешь бежать,
Тебе не спастись от единственной правды.
Не думай, что мне тебя не понять.
Я тоже устал считать листопады.
Я видел вечность в твоих глазах,
Но ни мгновенья о том не жалею.
Ты не нуждался в моих словах,
Мои улыбки тебе важнее.
Мой Император, очей твоих
Тяжелый взгляд отпечатан в сердце.
И наших ночей безумный миг -
Единственный шанс для меня согреться.
Холодный мой повелитель бурь!
Позволь хоть раз я тебя согрею.
Очей твоих ледяную лазурь
Как сделать мне хоть на миг теплее?
Твое безумство, азарт погонь –
Как край ножей, по которым ходим.
И нашей страсти вечный огонь
Подарит миг долгожданной свободы.
Анастасия Канада (с)
Айрон выглянул в окно, недовольно скривившись. Снова моросил нудный осенний дождь, отбивающий всякую охоту к приключениям и забавам, так что Владыка Эргона принял мужественное решение остаться в особняке и заниматься текущими государственными делами. Он не любил, когда вокруг мельтешат слуги, поэтому отослал всех прочь, надеясь поработать в благословенной тишине, располагающей к обдуманным и взвешенным решениям сложных, заковыристых вопросов, которыми обожали загружать своего Повелителя старые главы родов. Хорошо бы раз и навсегда распустить эту бесполезную говорильню замшелых старцев, помнящих ещё допотопные времена и с наслаждением предававшихся пересчёту взаимных обид, чей шлейф тянулся едва ли не от самых первых созданий ночи.
Айрон прошествовал анфиладой комнат, погружённых в осеннюю тьму, чтобы выйти в галерею, ведущую к гостиной, в которой приказал сложить нужные документы. Он хотел разжечь камин и, нежась в золотом тепле, провести эту скучную ночь, пытаясь не скатиться в меланхолию. Шелест дождя за окнами неотступно следовал за Владыкой, создавая ненавязчивый фон, похожий на музыку. В гостиной было неожиданно холодно и сыро - вампир с тяжёлым вздохом закрыл стеклянные двери, ведущие на балкон… и замер, ощутив позади себя едва уловимое движение. Еле заметное колебание воздуха, чуть слышный вздох ясно сказали Айрону о том, что в комнате он явно не один. В любое другое время Принц Ночи, не задумываясь, послал бы за спину серию мощных и убойных заклинаний, распределив их веером, даже приготовил нужную комбинацию, потребовавшую всего лишь пару секунд, но… почему же незваный гость не нападает, чего ждёт?
Стараясь, чтобы в его голосе звучала суровая властность и уверенность, Айрон сказал:
- Я знаю, что ты здесь. Покажись немедленно, или будешь уничтожен.
- Твоё любопытство однажды погубит тебя, Айрон, - прозвучал из темноты чарующий бархатный баритон, от которого сладко сжалось сердце в груди вампира. Ярко вспыхнули свечи в бронзовых вычурных канделябрах, и к Владыке Эргона подошёл Тимо Лайтонен, опустив большие тёплые ладони на напряжённые плечи врага.
- Что ты имеешь в виду?
- Нужно было не спрашивать - действовать. Ты подверг себя страшной опасности, задав лишний вопрос и потратив жизненно важное время. - Горячее дыхание скользнуло по шее Айрона и твёрдые губы захватили в плен мочку уха вампира, вызвав его восхищённый вздох. - Зато теперь я, наконец, понял, что за прелесть ты находишь в подобных появлениях, кровосос! Ты бесподобен.
- Придурок! - Возмутился Принц Ночи, незаметно переводя дух. - Ты мог нарваться на сотню смертельных заклинаний!
- Если бы захотел, мог бы прикончить тебя пять раз, пока ты их вспоминал, упырь. Не кипятись, лучше оцени мой подарок. - К ногам Айрона упал увесистый мешок.
- А что это?
Наклонившись, Айрон, не без опаски, поворошил мешок и оттуда внезапно выкатились спелые, наливные яблоки, всё ещё влажные от дождя и вкусные до безумия даже на вид. Тимо довольно хмыкнул, откидывая назад потемневшую от влаги седую гриву волос, и Принц Ночи жадно проследил за тем, как капельки небесной воды стекают по стройной шее Императора, исчезая за воротом кителя.
- Собрал их в саду Луциана, - так и лучась самодовольством, произнёс Тимо, не заметив алчного взгляда, которым окинул его любовник. Айрон, подняв в удивлении брови, весело переспросил:
- Да ну? Слышал, братишка ревностно охраняет свой сад, словно в нём растут молодильные яблоки.
- Вот и проверим!
Пока Айрон возился с разжиганием дров в камине и мытьём легендарных фруктов, Лайтонен оккупировал душ, вовсю наслаждаясь благами цивилизации, а заодно смывая с себя последствия ночной кражи в виде веточек и листочков, запутавшихся в длинных белоснежных волосах. Владыка вампиров прозрачно намекнул, что не прочь бы заняться освобождением гривы Императора самолично, но Тимо сделал вид, будто не понял, что напарник имеет в виду. Спустя полчаса он вошёл в комнату, сорвав восхищённый вздох Айрона, ибо из одежды имел на себе лишь полотенце, игриво обёрнутое вокруг бёдер.
- Что? - Спросил с вызовом, глядя прямо в изумрудные глаза, светившиеся в полутьме комнаты неприкрытым желанием. - Твоя одежда мне не подходит.
- Да нет, меня всё устраивает, - поспешил заверить гостя хитрый вампир, продолжая исподтишка наблюдать за тем, как красиво переливаются золотые и оранжевые блики света на мощной груди и широких плечах Лайтонена. Рельефный торс Императора, всё ещё влажный после водных процедур, так и притягивал восхищённый и ревнивый взгляд, к нему хотелось прикоснуться, провести кончиками пальцев по упругим мышцам, почувствовав ответный отклик натренированного, сильного тела… Айрон сглотнул, отведя взгляд и впиваясь зубами в округлый бок сочного яблока. Сладость таяла на языке, аромат уходящего лета мешался с еле заметным запахом горящего дерева, близость Тимо приятно согревала порядком уставшего от своего бессмертного одиночества вампира. Шкура убитого на охоте медведя служила им ковром, в густой мякоти меха тонули пальцы, густое красное вино, разлитое в хрустальные кубки, искрилось и играло в свете огня, пляшущего в камине. Плавная беседа на философские темы - то что нужно, чтобы достойно завершить отличный вечер, тем более что их ожидал куда более желанный десерт.
И когда дрова в камине, прогорев наполовину, жарко рдели красным и оранжевым пламенем, Айрон почувствовал на своей шее наполненное сладостью запретных плодов дыхание Императора.
- Im maelle antal, Airon… - Горячий шёпот вызвал приятную истому внизу живота, Айрон, отклонившись назад, почувствовал спиной обнажённую грудь Лайтонена и то, как сильно, мощно бьётся в ней сердце старлинга. Недовольно буркнул:
- Я не понимаю твоих слов. Не мог бы ты повторить на всеобщем?
Тимо издал короткий издевательский смешок, одновременно прикусывая плечо вампира, а его пальцы принялись ненавязчиво расстёгивать белоснежную рубашку Принца Ночи, словно дразня, мимолётно прикасаясь к возбуждённо-чувствительной коже.
- Не будь ребёнком, упырь, расширяй кругозор.
- Пошёл ты, - млея от изысканной ласки, простонал Айрон, начиная часто и тяжело дышать, когда рубашка, повинуясь умелым рукам, покинула его плечи, опав складками в локтях. Твёрдые губы Тимо ласкали шею вампира, неровное дыхание старлинга волновало короткие волоски на затылке, а его ладони уже вовсю оглаживали желанное тело любовника, то перекатывая между пальцами чувствительные комочки сосков, то слегка пощипывая их.
Волны удовольствия сотрясали Айрона, ему все сложнее становилось контролировать себя, удерживать сладкие стоны и мольбы, а когда ладонь Тимо легла на плоский живот вампира с явным намерением проникнуть под ремень брюк, Принц Ночи жалобно заскулил, чувствуя, как его напрягшийся член упирается в тесную ткань. Император довольно заурчал в шею своей жертвы, медленно расстёгивая ремень брюк и коротко вжикая молнией. Айрон вскрикнул и дёрнулся так, словно сквозь его тело прошёл разряд тока! Лайтонен был слишком умелым любовником, он мягко и настойчиво подводил партнёра к оргазму, всего лишь лаская его руками. И, чёрт возьми, каким бы искушённым не был в любовных игрищах сам Айрон, он совершенно терял голову от ярких, острых ощущений!