- Вот, значит, что случилось, - протянул задумчиво Хранитель, постукивая по нижней губе указательным пальцем. - И что же, двое опытных бессмертных попались в такую примитивную ловушку и даже не заметили?
Айрон уклончиво пожал плечами, даже сейчас не желая признаваться в очевидном провале. Сейчас его беспокоили не допущенная беспечность и хитроумный механизм посмертного проклятия, а слишком суровая реакция Тимо на его слова.
- Он же не всерьез, правда? - Спросил с безумной надеждой, однако Ванахи сухо хмыкнул:
- Есть вещи, которые он просто не сможет принять. Поздравляю, Ваше темнейшество - вам удалось то, чего не могли добиться все противники моего отца за долгие века. Вы нанесли ему такой удар, от которого он может не оправиться. Теперь же все, что вам осталось - это попытаться сложить из осколков ваших разбитых сердец слово “вечность”.
- Что за чушь! - Преувеличенно бодро фыркнул Айрон: - Мое сердце вряд ли можно назвать разбитым.
- Как вам будет угодно, - пожал плечами Инженер, глядя в огонь. - Происшествие вышло занятным и развлекло меня, однако я уже порядком задержался. Благодарю за гостеприимство, но вынужден отклоняться. До встречи, Ваше Величество.
Айрон тихо вздохнул, оказавшись в одиночестве, налил в бокал остатки алкоголя, прошептав:
- Век бы тебя не видеть, высокомерный ублюдок!
Пустая бутылка из-под бренди полетела в стену, разлетевшись на осколки. Чертов самогон по-прежнему не имел вкуса, оставляя страшное чувство потери чего-то очень важного, от него все никак не удавалось отвязаться, не смотря на количество выпитого. Окончательно потерявшись и запутавшись в чувствах, Айрон забылся сном чрезвычайно утомлённого человека.
***
Первое время Принц Ночи думал, что произошедшая между ним и старлингом размолвка - всего лишь досадное недоразумение и Тимо простит те жестокие слова, что были сказаны в нерассуждающем пылу ссоры, но время текло неумолимой рекой и сезоны сменялись сезонами, а проклятый гордец не собирался идти на мировую.
Айрон искренне считал себя правым и не собирался уступать, по-прежнему ожидая законных извинений со стороны Императора, хотя подзатянувшееся на пару лет молчание заставило его нервничать. Он раз за разом повторял для себя уже давным-давно придуманные оправдания собственной вспышке ярости в тот злополучный день и основные его тезисы, что он заготовил для обличительной речи были таковы:
- Тимо виноват в том, что постоянно втравливает Айрона в неприятности;
- Тимо виноват в том, что не остановил вовремя Кана Сатора, позволив старому маньяку причинить вред Айрону и, в конце концов:
- Тимо виноват в том, что проглядел посмертное проклятие Кана, оказавшее на Айрона, опять-таки, неблагоприятный эффект.
И после всего этого Император и не подумал принести извинения за причинённые неудобства!
- Ведь я прав! - В который раз восклицал Айрон, расхаживая по кабинету. Его холеричный темперамент не позволял вампиру спокойно сидеть на месте, смирившись с действительностью. Распиравшая Владыку Эргона жажда деятельности, в конце концов, вылилась в целую вереницу любовных похождений, целью которых была абсурдная мысль: доказать себе и почему-то Тимо, что Айрон прекрасно обойдётся и без общества неугомонного старлинга, заменив его чередой случайных любовников и любовниц. Да, вот именно! Отличный секс без обязательств и никакого Лайтонена не нужно.
От него одни неприят…
Как же скучно!
Айрон тоскливо вздохнул, сбросив со своего плеча нахальную руку белокурой прелестницы, зажатой между ним и очаровательным юношей, выбранным Айроном исключительно за цвет глаз - небесно-голубой. И всё же… чего-то не хватало ему для того, чтобы почувствовать себя полностью удовлетворённым, какими бы искушёнными в сексе не были его партнёры. Что-то важное исчезло из его жизни, навсегда заставив её потускнеть, словно пыльное старое зеркало. Мир, лишённый ярких красок, которые так щедро дарил ему Император.
Это обстоятельство не давало покоя, жгло калёным железом, подобно клейму, въевшемуся под кожу. Невыносимая скука стала постоянной спутницей Айрона, радостно скалясь высшему вампиру из зеркальных витрин магазинов, мимо которых он шёл, вкрадчиво скреблась в душу, когда он сосредотачивался на государственных делах, хохотала и торжествующе завывала, пресекая любые попытки забыться в объятиях очередного красавца-блондина или синеглазой раскрепощённой кошечки.
На пятый год упрямого молчания Айрон сдался - забросил беспорядочные связи, больше не засыпал в винном погребе в окружении опустевших бутылок… Он просто тихо смирился с неизбежностью: Тимо больше никогда не придёт.
Ему стали сниться сны, в которых окно в его спальню распахивалось и в вихре снежинок, вкусно пахнущий морозом и мятой, входит Император. Он садится на край кровати, проводит ладонью по иссиня-чёрным волосам Айрона, пропуская сквозь пальцы невесомые пряди, и шепчет очень тихо:
- Im maelle antal…
Просыпаясь после таких снов, Принц Ночи злился на себя и предательски реагирующее тело, шёл в душ снимать напряжение, делая это без удовольствия - просто чтобы заглушить потребности плоти, жаждущей совсем иных прикосновений, и окунался в изматывающий рабочий день, думая лишь об одном: приснится ли ему снова этот чудесный сон? Услышит ли вновь эти слова, сказанные на чужом, незнакомом языке и означающие, должно быть, что-то невероятно нежное…
Уже перед самым рассветом, не в силах расслабится после напряжённого заседания с главами Родов, слишком взбудораженный и злой, чтобы ложиться, Айрон бесцельно слонялся по комнатам своего особняка, то и дело натыкаясь на слуг и пугая их своим мрачным видом. Наконец, решив встретиться с гостившим в поместье братом и помучить беднягу очередными колкостями, Айрон подкрался к дверям комнат, отведённых Луциану, намереваясь злобненько подшутить над герцогом, но передумал, услышав голоса. Видимо, брат беседовал со своей возлюбленной - принцессой Иллой, связавшись с ней по межгалактической связи, так как из этого разговора Принц Ночи не понял ничего. К своей досаде отметил, что Луциан отлично говорит на языке Империи Мэру и вдруг…
- Im maelle antal, Illa.
Знакомые слова заставили Айрона замереть на мгновение, а когда невольный ступор прошёл, вампир, не скрываясь, ворвался в комнату, успев увидеть, как гаснет зеркало, с помощью которого Луциан связывался с возлюбленной.
- Что ты сейчас сказал?! - Требовательно выпалил Айрон, дрожа от возбуждения. Возмущённый столь наглым вторжением, Луциан вскочил на ноги, негодующе прищурившись:
- Ты опустился до того, что подслушиваешь личные разговоры? Не ожидал от тебя подобной низости, брат… Хотя ты, в отличие от меня, всегда мог пойти на любую подлость ради достижения своих целей.
- Оставь свои обвинительные речи для более благодарных слушателей, - ехидно усмехнулся Принц Ночи. - Отвечай на вопрос!
Луциан пожал плечами, удивлённо вздёрнув брови:
- Мы всегда обмениваемся этими естественными словами в конце разговора, да и что может быть проще, сказав “я люблю тебя”, если это действительно так?
Айрон почувствовал, как внутри него разверзается ледяная бездна ужаса и отчаяния.
- Что? - Слабым голосом переспросил Владыка, неосознанно комкая на груди рубашку. Поражённый не меньше брата Луциан медленно повторил:
- “Я люблю тебя”. Разве вы не говорили друг другу те же самые слова?
- Мне… я… - Айрон прижал ладонь ко лбу, словно пытаясь поймать разбежавшиеся в смятении мысли. Герцог Де Виже Лебрун неверяще уставился на собеседника, сразу же поняв причину столь явного замешательства брата:
- То есть, - растягивая слова, с несказанным удовольствием, произнёс Луциан: - Твой любовник говорил тебе о любви, а ты ни разу не поинтересовался, что означают эти слова? Даже не потрудился выучить его язык? Боги, Айрон, ты хоть что-то сделал для того, чтобы стать ему ближе?
Подавив острый приступ раздражения и проглотив пожелание для надоедливого советника убираться в самый тёмный из уголков человеческого тела, Айрон развернулся и слепо побрёл куда-то, продолжая мучительно осознавать свалившуюся на голову информацию.