- Я люблю тебя! Слышишь?! Люблю, бессердечная хладнокровная гадина, мой прекрасный ангел… Im maelle antal!
С мелодичным звоном треснул несокрушимый купол, заставив вампира, наконец, остановиться. К первой трещине присоединились и другие, они серебряными змейками побежали в разные стороны, разрушая барьер на сотни осколков, тут же тающих в холодном воздухе без следа. Качнувшись вперёд, с трудом преодолев какие-то жалкие два метра, Айрон оказался рядом с Императором, с силой отвёл руки Тимо, которыми тот, словно защищаясь, закрыл лицо, и жалко всхлипнув, простонал:
- Боже мой, как же сильно, как неистово я люблю тебя, бесчестный мерзавец! Ты - больной псих с кучей тараканов в своей бессмертной голове, можешь хоть на секунду представить, как мне было плохо без тебя?.. Чего стоило тебе признаться в своих чувствах теми словами, что я бы понял? Зачем было избирать такой извращённый способ? Что же ты молчишь?!!
Тонкие губы Императора дрогнули, в бесцветных глазах на миг отразилась невыносимая мука и он ответил тихо:
- Я не мог иначе, мой Принц.
- Всё правильно, - забормотал Айрон, уткнувшись куда-то в шею Лайтонена, чувствуя восхитительное тепло его тела, тонкие нотки полыни и шафрана в аромате, исходившем от белоснежных волос… - Я не должен был говорить те слова, но Тимо… Почему ты предпочёл сбежать, вместо того, чтобы принять вызов?
- Потому что мне стало страшно, - любимый, тихий голос словно приласкал взъерошенную душу Айрона так же, как это сделали ладони старлинга, поглаживающие вздрагивающие плечи вампира. - Ты знаешь, я ведь большой трус. Испугался, что воспоминания Кана, которые ты разделил с ним, уничтожат нашу связь, и поспешил сделать это сам. Айрон, ведь мы - это не просто случайные встречи и яркий секс. МЫ - это нечто большее, что-то такое важное и огромное, для чего нет подходящих определений в самом богатом лексиконе этого мира. Кан Сатор попытался растоптать НАС, опошлить, осквернить. Он всегда был таким - жадным мальчиком, слишком собственником для того, чтобы делиться с кем-то. То, что ты видел… всю глубину моего падения… - Голос Тимо начал прерываться, он коротко и часто хватал ртом морозный воздух, словно задыхался от ужаса, снова и снова переживая свой личный ад. Айрон торопливо схватил Императора в объятия, накрыл его губы своими, утягивая в глубокий, страстный поцелуй со вкусом полынной горечи.
- Не имеет значения, что произошло в твоём прошлом. Я тоже, знаешь ли, не святой, - Повелитель Эргона нервно, коротко улыбнулся, согревая в своих ладонях ледяные пальцы Лайтонена. - Когда устанешь быть сильным, приходи. Мои двери всегда открыты для тебя.
- Постой! - В голосе Тимо зазвенело безумное отчаяние, когда он вытянул руку, в напрасной попытке удержать, но Айрон виновато улыбнувшись, отступил ещё на шаг, прошептав:
- Прости, мой Император, но скоро полночь, а законы сказки неумолимы. Если хочешь… Если любишь, возвращайся ко мне. Я буду жить ради этого.
Дрожащими пальцами поворачивая заветное кольцо-портал, Айрон не отпускал взгляд возлюбленного до самой последней секунды и потому увидел в расширенных зрачках отражение грянувшей канонады фейерверков, расцветивших небо фантастически яркими красками.
***
С тех пор прошло три месяца. Миновала холодная, неуютная весна, слишком часто встречающая рассветы хрупким льдом, сковавшим подтаявшие было лужи. Наступало лето, катившее волны долгожданной жары на столицу Эргона и люто проклинаемое всеми сословиями Тёмного Братства от утончённой аристократии до обычных рядовых вампиров. Солнце, казалось, не покидало небосвод, а для того, чтобы поддерживать защитные заклинания приходилось чаще подкреплять их свежей кровью. По Новому Орлеану прокатилась эпидемия анемии, поражавшей исключительно тех граждан, что задерживались на улице по ночам. Клубы “добровольных доноров” - наркоманов, ставших зависимыми от сногсшибательного удовольствия, приносимого укусом вампиров - не закрывались даже днём.
Айрон устал напоминать владельцам этого прибыльного бизнеса об осторожности, у него прибавилось дел - летнее солнце сводило с ума менее стойких киндред, рождая безумие, закипавшее в крови и толкавшее на ужасные преступления. Владыка уже был вынужден подписать десяток смертных приговоров, спуская с цепи охотничьих псов Гильдии Патрисио Тысячеликого и теперь эти ищейки наводнили улицы города, умело сливаясь с тенями, пряча под одеждой оружие, заряженное серебряными пулями.
Тимо так и не явился. Ни на следующий день после разговора, ни в последующие. Айрон был близок к отчаянию, но до последнего не хотел верить в свою отставку. Луциан, по долгу службы встречающийся с Императором довольно часто, на все вопросы лишь неопределённо пожимал плечами, мол, всё как обычно.
Принц Ночи устало потёр пальцами переносицу, откладывая подписанный указ в стопку его собратьев, тупо уставился на пустой лоток для бумаг и только через пару секунд понял, что на сегодня - всё. Сладко, до хруста в суставах, потянувшись, Айрон покинул кабинет, чтобы расположиться в гостиной - той самой, с камином и мягкой шкурой перед ним. Презрев удобство дивана, вампир с блаженным стоном растянулся на меху, чувствуя, как приятно льнёт он к обнажённым плечам и спине. Камин, разумеется, бездействовал, да и как иначе при температуре воздуха даже в ночное время суток более тридцати градусов?! Дышать было положительно нечем и предусмотрительные слуги оставили застеклённый балкон открытым. Невесомые занавеси безжизненно висели, не избалованные вниманием даже самого захудалого сквознячка - третий день стоял мёртвый штиль, убивающий на корню любое желание поработать.
- Ну, здравствуй, враг мой, - Айрон крупно вздрогнул, очнувшись от лёгкой дремоты. Над ним, нависая на вытянутых руках, склонился Тимо, как-то очень нехорошо улыбающийся.
- Ты мне снишься. - Убеждённо сказал вампир, но не смог справиться с искушением коснуться длинных белоснежных волос Императора, заплетённых в тонкие косицы, украшенные цепочками с драгоценностями в звеньях. Пальцы неожиданно остро кольнула какая-то заколка, отчего Айрон тихо ахнул, начиная понимать, что прекрасное видение, посетившее его, вовсе даже материально.
- Сказал, что будешь ждать, и я пришёл.
- Только подзадержался где-то, - Айрон хотел произнести эти слова с укором, но по губам неудержимо расползалась улыбка, нашедшая своё отражение в ослепительно синих глазах напротив.
- Я просто выбирал способы твоего наказания.
Вампир рывком приподнялся на локтях, с внезапной тревогой вглядываясь в идеально прекрасные черты Императора. Спросил севшим голосом:
- Могу узнать - чем провинился на сей раз?
- Конечно можешь, - благосклонно кивнул Тимо, касаясь кончиком языка уголка напряжённых губ Айрона. - И я во всех подробностях объясню. Только не здесь, где нас могут услышать.
Вспышка мгновенной темноты ослепила Принца Ночи, он ощутил привычный при подобных перемещениях приступ тошноты и сдавленно застонал, выражая свой протест единственным доступным сейчас способом. Император не обратил внимания на слабые трепыхания жертвы - он сосредоточенно привязывал к столбикам кровати запястья Айрона и судя по ощущениям вампира, это было нечто вроде широких кожаных ремней.
“Дело плохо”, - пронеслось в мозгу Владыки Эргона, а когда он метнул затравленный взгляд на стены комнаты, то убедился в этом окончательно.
- Не думал, что твои увлечения простираются так глубоко в область садо-мазохистских игр, - стараясь говорить как можно более флегматично, констатировал Айрон, а на деле с бешено колотящимся сердцем обозревая внушительную коллекцию стеков, хлыстов и вообще неведомых ему приспособлений, красиво подсвеченных, словно на витрине. На другой стене красовались всевозможных форм и размеров фаллоимитаторы, зажимы для сосков и прочие… инструменты. Тимо взял в руки один из приглянувшихся ему тонких хлыстов, вдруг похотливо лизнув рукоять, перевитую кожаными ремешками.