— Замечательно, — уныло сказал Агеев.
Зарусская его интонацию расценила по-своему.
— Алекс, я могу предложить вам кофе, — сообщила она «журналисту» с пленительной улыбкой. — У меня здесь все для этого есть. Меня как раз недавно научили готовить по-калифорнийски, вот вы и скажете, хорошо ли выходит! — Актриса то и дело меняла выражение лица — светская улыбка, беззаботность, легкое кокетство.
Действительно, в фургоне все было продумано до мелочей, и, с точки зрения Агеева, тут вполне можно было просто жить. Если верить кино, американцы зачастую так и делают.
— Не стоит, — сказал он и снова показал ей удостоверение, на сей раз настоящее, сотрудника частного детективного агентства «Глория». — На самом деле меня зовут Филипп.
Зарусская обомлела. Кажется, она была не столько напугана, сколько неприятно удивлена. Не будет никакого интервью…
— Зачем вы представились иностранцем?
— А еще — журналистом, — напомнил Филя. — Чтобы мне дали с вами поговорить, конечно.
— Вы маньяк?
— Для вас «маньяк» и «частный детектив» — синонимы?
— Я закричу. Громко.
Агеев покачал головой:
— Не закричите. Вы же не хотите, чтобы муж узнал о вашем разговоре с Дарьей Андреевной…
— Что?! Вы бредите?! — изумилась актриса.
— Я это видел собственными глазами.
— Не знаю, что вы там видели, но вся эта ерунда не имеет никакого значения и…
Агеев решил времени не терять, перебил:
— Вы говорили ей, что никаких подозрений ни у кого не должно возникнуть.
Актриса побелела от страха, и грим не мог этого скрыть.
— Возникнут, — пообещал Филя. — Непременно возникнут. Ведь Дарья Андреевна страдает, ей тяжело носить в себе это до могилы…
— Вы… Но как вы…
— При помощи современной электроники. Слежение за объектом через спутник… долго объяснять.
Зарусская попыталась взять себя в руки. Извлекла из кармашка жвачку и отправила ее себе в рот. Агеев подумал, что это довольно странное зрелище — дама в парике и платье бог знает какой эпохи, энергично работающая челюстями.
— Это шантаж? — осведомилась она со светской улыбкой.
Филя неопределенно улыбнулся ей в ответ. Пусть попутается еще немного. Тем легче будет добиться своего.
— Сколько же хотите? Назовите сумму…
— Это не шантаж. Это расследование. Ваша подруга подозревается в организации убийства своего одноклассника.
Зарусская едва не подавилась своей жвачкой.
— Вы в своем уме?!
Филя продолжал улыбаться.
— Эту линию разрабатываю не только я, но и прокуратура. И вы можете оказаться среди… — Он сделал паузу.
— Среди кого?!
— Среди подозреваемых. Так что или сейчас сами все расскажете, или ваши съемки придется прервать, а то и отменить… Честно говоря, жаль лишать зрителей хорошего кино. И так кругом один Голливуд. Пропади он пропадом.
Актриса начала по-рыбьи ловить ртом воздух.
«Может, играет», — подумал Филя. Но на всякий случай встал, налил ей стакан воды. Она сделала несколько глотков, благодарно кивнула. Немного успокоила дыхание.
— Она его мать, — сказала Зарусская. — Хотя его родители — я и Вадим.
— То есть как? — изумился Филя.
Актриса посмотрела на него насмешливо, похоже, стерва, наслаждалась моментом, хотя еще и сама не знала, чем это против нее обернется. Но чего не сделаешь ради нескольких мгновений тщеславия, особенно если ты человек творческий.
— Очень просто. Как в индийских фильмах, знаете? В примитивных слезливых индийских фильмах. Молоденькая девочка Дашенька, глупенькая, беззаботная. Была влюблена в одноклассника…
— В Николая Мальцева? — уточнил Филипп.
Зарусская кивнула:
— Да. Тоже беззаботного. Да еще и красавца. В школе — ничего серьезного, целовались. А после школы Дашка провалилась в институт, и закрутилась у них взрослая любовь.
Филипп попробовал угадать:
— И она, конечно, забеременела. И он ее бросил.
— Вот тут — расхождение с каноническим сюжетом. Они поссорились до того, как она узнала. Коля говорил, что вообще не хочет жениться. Брак — это тюрьма. И прочий юношеский вздор…
Агеев предпринял вторую попытку:
— Тогда так. Она была гордая и не стала мириться.
— Верно. И опомнилась, когда была глубоко беременна…
Актриса все-таки сделала кофе, но никакой не калифорнийский, банальный растворимый «нескафе», протянула чашку Филиппу. Он машинально взял, поблагодарил кивком. Она закурила тонкую сигарету «Вог» и только после этого продолжила: