Неплохо бы домой попасть, но ведь Ирка сменила замок, дура такая…
Голованов
Сева обедал в кафе. За столик к нему подсел Генерал. Он появился как-то бесшумно и сразу, будто материализовался из воздуха. Голованов удивления не выказал, только посмотрел на него вопросительно.
— Твой Турецкий улизнул из СИЗО.
Голованов отодвинул тарелку.
— Вот дурак-то, — продолжал Зима. — Сам понимаешь, теперь к нему совсем другое возникло отношение. Его объявляют в розыск, а при задержании всякое бывает, не тебе мне это рассказывать. Ч-черт! Ну зачем он побежал, а?!
— Не знаю, Петя…
— Вот именно! Получается, он признает обвинение! Но не все потеряно. Если он придет ко мне сам, это может облегчить… В общем, так, Сева. Он наверняка выйдет с тобой на связь. Ты его друг, уговори его.
— Что значит уговори?
— Уговори, когда он обратится к тебе за помощью.
— Петя, этого не будет.
— Почему это?
— Он ни у кого не станет просить помощи.
— Значит, постарайся найти его первым! — раздраженно сказал Генерал и вышел из кафе.
Голованов проводил его взглядом и позвонил Ирине, сначала домой, потом на мобильный. Телефон не отвечал… Плохо, плохо… Ах, как не вовремя Меркулов оказался в больнице!
Турецкому понадобятся деньги, машина, оружие… К кому-то за помощью он непременно обратится, Генерал прав. Но к кому… Турецкий будет действовать просто, но это не значит, что он кого-то ограбит… Стоп. Катя, подруга Ирины! Через нее он может связаться с женой, с Плетневым, на худой конец.
Катя
Катя вышла из своей машины и направилась к бутику.
Голованов следил за ней уже около часа — ездил по городу в машине, взятой напрокат. Катя слежку, конечно, не замечала, слишком она была увлечена процессом вождения. Голованов несколько раз едва поборол искушение вытащить ее из машины, посадить к себе и спросить, куда же ее, собственно, надо отвезти?!
Она поднялась по ступенькам магазина, на пороге обернулась и бдительно посмотрела на свою машину.
Катя совсем недавно обзавелась личным автотранспортом, подержанной, но еще крепенькой «тойотой», страшно ею гордилась, постоянно рассказывала, «что у нее болит» и как она ее лечит, кажется, быстрее овладевая профессией автослесаря, чем собственно шоферской. Ездить по Москве она, честно говоря, побаивалась. Нечастые вылазки потом превращались в мифы и легенды.
— Я все поняла, — заявляла Катя в кругу ближайших подруг, то есть на кухне у Ирины Турецкой, — у нас на дороге — совершенно особые правила. Я уже поняла, что любая вежливость за рулем воспринимается как слабость. Пропустил выезжающую из переулка машину — значит, ты этой машине проиграл. Значит — слабак! И у тебя перед носом еще три машины непременно влезут. По полосам тоже ездят только слабаки! Серьезный водитель едет как бы сразу в двух рядах, чтобы иметь возможность для немедленного маневра. Правда, еще бывают девушки, которые ездят точно так же, но по другой причине. Они выравнивают по полосе не автомобиль, а себя в водительском кресле — и как раз оказываются между полос. Это я по себе заметила!
Новый признак слабости, который Катя выяснила только сегодня, — это пользоваться поворотником. Поворотник включают только начинающие водители. Настоящему московскому водителю допустимо включить поворотник только в крайнем случае, например когда он собирается разворачиваться на Тверской через две сплошные, остановив поток. В этом случае мигающий поворотник обозначает слово «пропустите». И даже, возможно, «пропустите, пожалуйста». Сегодня такую картину она наблюдала пару раз. И вот там, в пробке на Тверской, кстати, ей стало понятно, зачем у нас тонируют машины. Просто у крупных автомобилей с затонированными стеклами больше шансов быстро и безболезненно развернуться через эту самую двойную сплошную, потому что именно такие автомобили на московских дорогах уважают. А к их просьбам, сформулированным при помощи поворотника, прислушиваются. А то мало ли что.
Голованов остался на улице, отошел к соседней витрине, сделал вид, что рассматривает выставленный там товар — дамское белье. И в самом деле немного увлекся. Одернул себя, переключился на витрину с мужскими аксессуарами — зажигалками, трубками, сигарами.