Таня под действием усталости, эмоционального шока и спиртного заснула. Я сел у входа с винтовкой и стал дожидаться темноты. У самого голова просто раскалывалась. Примерно через час в себя пришел Нестеров. Он огляделся вокруг и попробовал на прочность ремень, который стягивал его руки, но после того как палка, что была между спиной и руками, больно впилась ему в тело — успокоился.
— Володя, ты чё, сдурел? А ну развяжи меня. — наконец обратился он ко мне. — Я же тебя под суд отдам.
— Расслабься, Олег, какой там суд. Мы уже в километрах пяти за линией фронта, если не больше. Не думал, что ты так низко падешь. Беззащитную девчонку, которая нас неудачников вытаскивает из-под огня, пытаться изнасиловать. Да и место нашел. Да ты мародер самый натуральный.
— А чё она, не могла просто так дать что ли? Я ее и так, и так, а она ни в какую.
— А-а-а подумал, мол война все спишет. Олег, ты меня разочаровал. Вот здесь ты и показал свою натуральную личину. Ты же знаешь, что грозит тебе за это по закону военного времени.
— Знаю. Но ты, еще сынок, чтобы мне морали читать. Я уже под Евпаторией воевал, пока ты у себя в военкомате прохлаждался.
— Не тебе судить, сука, чем я занимался. Главное — это то, что ты делаешь сейчас. Я вижу, что ты не достоин носить офицерские погоны, да и вообще жить.
— Да что ты 'пиджак' знаешь о службе? Бумажки только перекладывал у себя в военкомате. А я двадцать лет как папа Карло в боевых частях. Так что, сосунок, не тебе судить.
— Вот что, Олег. Мы, как стемнеет, будем пробиваться к нашим или к партизанам. Ты пойдешь с нами, я тебя отдам в руки правосудия. Пусть они решают.
Через час стемнело. Разбудил Таню, которая мирно посапывала в дальнем углу полуразрушенного блиндажа на той плащ-палатке, укрывшись моим бушлатом. Девушка проснулась, испуганно посмотрела на Нестерова, который с ненавистью и презрением смотрел на нас. Я вскрыл одну из ИРП, достал три консервы и три пачки галет. Штыком от М-16 вскрыл их и зеленой пластиковой ложечкой, которая идет в комплекте с рационом, начали есть. Когда мы с Таней поели, начал кормить с ложечки Нестерова, потому что не хотел развязывать ему руки. Вдруг сотворит еще что-нибудь.
Наш небольшой отряд быстро пошел к лесу, который был в километре на северо-запад от наших позиций. Я шел впереди, за мной шел Нестеров, который нес на себе вещмешок с нашими харчами и боеприпасами, а Таня была замыкающей. Она шла с автоматом на изготовку, который смотрел в спину Олегу. Когда мы были уже в нескольких шагах от кромки леса, Нестеров неожиданно ударил меня головой в спину так, что от неожиданности упал в кусты. Этим воспользовался бывший комбат, ударил ногой по автомату Татьяны и очередь ушла в сторону. Оружие вылетело из ее рук. Быстро вскочил, но Олег начал убегать в лес. Вскинул винтовку и прицелился. Вы знаете, но мне было трудно нажать спусковой крючок. Во время боя совсем другое дело — там ты стреляешь во врагов и знаешь, что если не ты его, то он тебя. А тут свой, с которым больше трех месяцев ел из одного котла, делился сигаретами и прикрывал его спину. Но если этот гад уйдет, то неизвестно, что дальше совершит. Затаил дыхание, нажимаю на спуск. В ночи прогремела очередь из М-16А2 и короткий вскрик дал понять, что попал. Осторожно подошел к месту, где лежал Нестеров. Он лежал и хрипел, при свете луны увидел, что на его губах выступила кровавая пена.
— Володя, прошу как друга, добей меня.
— Да пошел ты на х. й, козлина… Не друг ты мне, урод…
— Ну, как бывшего друга. Добей меня.
— Да я тебя и без просьбы…
С этими словами вскинул винтовку…
Таня услышала еще один выстрел и стала озираться по сторонам. Девушка быстро нашла выроненный автомат и крепко сжала в руках.
Я снял с Нестерова вещмешок, закинул за плечо и побежал к Тане. Взял ее за руку, увел в лес. Потому что на звуки выстрелов могли сбежаться американцы.
Еще минут десять бежали, пока не спрятались в густых зарослях можжевельника. Передохнув и переведя дыхание, пошли дальше на северо-запад. Шли пока не начало светать. Нашли густые заросли кустарника и залегли там. Необходимо было переждать до темноты и передвигаться дальше. Наскоро перекусили. Решили так: сначала спит девушка, а я на охране, а потом меняемся. Санитарка моментально заснула, мне ничего не оставалось как сидеть и прислушиваться ко звукам леса. Канонада напоминала о том, что бои идут полным ходом. Фронт откатился на несколько десятков километров. Единственный выбор для нас — это было пробиваться к своим. Потому что искать партизан не было смысла — они же не сидят под вывеской 'Партизанский лагерь 2 км' и со стрелочкой. За себя-то не беспокоился — дойду, а вот за Таню уверенности не было. Санитарка была около 160 см роста, худенькой и хрупкой. Обутая в сапоги, которые были на три размера больше и голенища сапог были обрезаны на манер сапог морских пехотинцев союзного образца. Но на ней они смотрелись вполне по-уставному. Храбрая девчонка, или глупая. Скорее всего оба случая. Будет жаль, если она погибнет. Нет, по-любому должен ее вывести к своим. Девчонка должна остаться жить. Ей предстоит продолжать жизнь на Земле. Кто-то же должен будет после войны восстанавливать страну, если мы, мужики, не вернемся. Вот что война с людьми делает: еще недавно она бегала по ночным клубам с бутылкой 'Лонгера' в руке и с сигаретой в другой. Одевала всякие короткие юбчонки, для которых название 'юбка' — только название. Ярко красилась и выискивала парней побогаче, чтобы 'продинамить' по полной программе. Ей же и 19-ти нет. И не задумывалась ведь о том, что придется отлеживаться в кустах с едва знакомым парнем, тем более военным. Да, военных она, наверное, вообще на дух не переносила — бедные, что с них возьмешь? Живут на одну зарплату, вечно замученные службой и начальством. А тут еще и спать с ним по очереди. Я имею в виду спать в натуральном смысле этого слова, а не о сексе. Татьяна и не думала, что когда-нибудь оденет форму и возьмет в руки оружие. Училась, наверное, в институте и 'в ус не дула'. Ни о чем серьезнее вопроса: 'Как раздобыть денег на косметику, шмотки и всякие там удовольствия? не задумывалась. Обстоятельства меняют людей, это чувствую на себе. Не хочу сказать, что сильно поменялся. Такова суровая правда жизни. До войны категорически не употреблял спиртное, а сейчас за милую душу — иначе сойдешь с ума. До войны только курил табак. Потому что в третьем классе жил с родителями на территории воинской части и моими друзьями были солдаты. У меня спрашивали, мол, а почему ты не пьешь, но при этом куришь. Я всегда отшучивался, цитируя одну украинскую поговорку. Привожу ее в оригинале, потому что в переводе на русский она теряет тот самый прикольный колорит: 'Якщо людына не курыть та не пье — вона або хвора, або подлюка.
Осмотрел на наши запасы. Довольно-таки не густо: четыре обоймы для М-16, пять гранат для подствольного гранатомета, два рожка для АКС и один в автомате. Из еды остались только три консервы и четыре пачки галет. Если растянуть, то хватит на три дня. Ну, а за это время думаю, мы доберемся до наших.
Таня сняла каску и кепку, положила под голову. Ее темные волосы рассыпались широкой блестящей засаленной волной. Попытался ее представить в гражданке: видать была симпатичной девчонкой. Но сейчас выглядела не очень — ей нужно было б умыться. У девушки был такой умиротворенный вид и так крепко спала, что когда пришло время смены решил не будить. Да и сам не заметил, как заснул.