–Ну, как бы тебе сказать? – мне почему-то стало его жаль, и я решила быть честной. – В детстве я не капризничала, так что у папы со мною проблем не было. Во всяком случае, от капризов.
–То есть капризничаешь ты только со мной? – с непередаваемой интонацией переспросил Алек и с иронией пробормотал. – Какая честь!
–Цени! – подтвердила и, не удержавшись, хихикнула.
–Так-так, – зловеще протянул мужчина, остановившись. – Кажется, кто-то успокоился и готов идти своими ножками.
С этими словами он попытался стряхнуть меня со своего плеча.
–А-а-а, не надо! – заверещала я, испугалась эхо собственного голоса и уже шепотом добавила. – Можно я ещё повишу? Так спокойнее.
–Спокойнее, – хмыкнув, повторил Алек и, поправив меня на плече, направился дальше.
Предпоследние ворота открылись быстро, но отключение охранной сети пришлось подождать. Пятнадцать минут ожидания показались мне часом, но утешало меня лишь то, что всё это время просидела на мужских коленях, отстранённо размышляя над своей отходчивостью. Другая бы женщина на моём месте сидела бы не на коленях у гира Вернева, а гордо стояла бы в стороне, всем своим видом демонстрирую презрение и неприязнь, у меня же это не выходило. Долго злиться на мужчину я не могла, а в этих катакомбах и вовсе считала его оплотом надёжности и защищённости. Да, забыла упомянуть его нечеловеческое терпение. Я сама бы себя уже удавила за все те истерики, что устраивала последнее время, а он ничего терпит.
–Пойдём! Совсем чуть-чуть осталось, – поднимаясь сам и одновременно поднимая меня, проговорил землянин.
Ступив в открывшийся и теперь уже безопасный коридор, Вернев привычным движением забросил меня на плечо и понёс к последним гермоворотам. Видно проникся и решил не провоцировать меня на очередную истерику на почве страха.
Я тоже не спешила возмущаться, хотя на твёрдом мускулистом плече было не очень комфортно, зато страх остался на задворках сознания, изредка помахивая оттуда когтистой лапкой. Осторожно уперев локти в правую лопатку мужчины, я оглядывалась по сторонам. Пока ничего интересного не обнаружила, что меня несказанно радовало. Пусть так и будет дальше, новые потрясения ни мне, ни Алеку не нужны.
–Сейчас я тебя отпущу, – вдруг произнёс землянин, но осуществлять сказанное пока не спешил, – а сам возьмусь открывать последние ворота, с ними придётся повозиться и мне необходимо сосредоточиться. Согласна посидеть тихонько и подождать?
–Если на меня не выскочат откуда-нибудь толпа зомби, я согласна потерпеть, – со вздохом отозвалась и сама принялась осторожно сползать с его плеча.
–Не выскочит, – поспешил заверить меня он, помогая встать на ноги. – Дважды такие шуточки не используют.
–Утешил, – проворчала, сделав пару шагов в сторону и присаживаясь на корточки.
Алек мне ничего не ответил, но очень выразительно посмотрел, давая понять, что чрезмерная тревожность не украшает человека. После чего он уселся на пол и полностью отдался процессу вскрытия замков. Вопреки его словам, не прошло и десяти минут, как гулко отщёлкнулись запоры и ворота с протяжным шипением стали чрезвычайно медленно открываться.
–А можно мне уже к тебе подойти? – жалобно прошептал я, нервно поглядывая на едва ползущие створки ворот.
–Потерпи, – мягко, но непреклонно попросил гир Вернев. – Мне ещё нужно два дополнительных блокиратора на ворота установить, а то автоматика снова запустить процесс консервации и мы отсюда не выберемся.
–Как не выберемся? – сиплым голосом переспросила у него. – У тебя же есть коды и ключи!
–В процессе консервации автоматика сгенерирует новые коды и ключи в произвольном порядке, после чего выведет капсулу с информацией на орбиту планеты, где та и будет вертеться, пока его не заберут, – очень доходчиво пояснил мне землянин, перебирая металлические пластины ключей.
Честно? Хотелось опять завыть громко и жалобно, но осознание того, что могу отвлечь мужчину в нужный момент заставляло молча трястись, прислонившись к холодной стене, и мысленно проклинать тот день, когда я по дурости взялась исполнить заведомо проблематичную работёнку. Если выберусь целой и невредимой, сама потороплю Тейтара со свадьбой и всю оставшуюся жизнь буду примерной домохозяйкой, буду рожать мужу детей столько, сколько он захочет, и носа не суну больше в космос! Если есть какой-то Высший Вселенский Разум, то надеюсь, что он меня сейчас слышит. Ты же меня слышишь?! Я честно-честно буду паинькой, только дай выбраться живой и невредимой из этой переделки!
Пока я взывала к Высшему Разуму, гир Вернев, не дожидаясь, когда створки полностью откроются, протиснулся в образовавшуюся щель и исчез из моего поля зрения. Первый порыв – броситься вслед за ним, задавила на корню. Оставшись сидеть, где сидела, просто тихонечко поскуливала от жалости к самой себе.
Створки окончательно раздвинулись, явив моему взору короткий коридор, выходящий в ярко освещённое помещение, каких-либо подробностей разглядеть не удалось, так же, как и не удалось приметить высокую фигуру землянина в обозримом пространстве. Сильнее чем сейчас панику разводить мне не дали. Алек появился на входе в хранилище и теперь стремительным шагом возвращался назад, ко мне. Ну, я, по крайней мере, надеюсь, что в нём проснулась совесть, и он поспешил успокоить бедную и несчастную меня.
–Всё, теперь можем вернуться на корабль, – с довольной улыбкой сообщил мне землянин, подхватывая изрядно опустевший чемоданчик в левую руку, а правую протягивая мне. – Все ворота заблокированы в открытом состоянии и закроются только после того, как я перекодирую замки.
–Ты и это умеешь? – иронично вопросила я и хихикнула, пытаясь скрыть за этим свою тревогу.
–Я многое умею, – улыбнулся мне мужчина, сжимая пальцы моей, наконец-то, протянутой ему руки.
Держась за руки, как маленькие детки, мы преодолели весь пройдённый путь в обратном направлении, для разнообразия в три раза быстрее. Моё желание воссоединиться с кухней немножечко померкло, когда мы оказались у входа в гибернационный зал, но Алек правильно понял моё замешательство и, не спрашивая ничего, подхватил меня на руки, чтобы отпустить уже в ангаре. Дальше пошло ещё быстрее. Мы почти бегом добежали до трапа, где наткнулись на Дима, похоже дожидающегося именно нас. Мужчина смерил гира Вернева уничижительным взглядом, как бы намекая на излишнее мягкое обращение с заложницей, но промолчал.
–Вы уже вернулись? – удивился Алек, проигнорировав выразительный взгляд киборга. – А где Егор?
–Он остался следить за людьми Уолша, – едва заметно скривившись, отозвался гир Сери и уже не прибегай к намёкам спросил. – Почему она свободно передвигается? Где наручники?
–Ты бредишь, Дим? – нехорошим тоном поинтересовался Алек Вернев, аккуратно подтянув меня к себе под бок. – Я на счёт наручников пошутил вообще-то.
–Зато я не шутил! – огрызнулся тот и припечатал. – Девчонка, как показывает практика, неуправляемая, нам всем будет спокойнее, если она будет находиться в наручниках.
–Я сделаю вид, что этого не слышал, – с угрозой в голосе предупредил мой самый неудачный наниматель, после чего вполне любезно попросил. – Рассказывай, что видели?
–При ней?! – вознегодовал Дим Сери, но столкнувшись взглядом с Алеком, стушевался и поспешно пробормотал. – Ладно. Идём внутрь, там и расскажу!
У меня даже куда-то голод задевался, стоило мне только осознать, что сейчас начнётся обмен информацией. А информация у нас что? Правильно – власть! Правда своего интереса я старалась не показывать и надеялась, что разговор пройдёт за завтраком, где смело можно спрятать все эмоции и интерес до кучи за большим-пребольшим бутербродом и кружкой с кофе.
Ступив из предрассветного сумрака в сумрак корабельный, со злорадством отметила, что световые панели едва горят, недвусмысленно намекая на то, что ядро «Ласточки» затухает, похоже, ИРЭК перед отключением дать соответствующую команду. Кто-то крупно попал! Теперь крейсер уже через сутки превратится в неподъёмную груду металлолома и привести его в рабочее состояние можно будет только в том случае, если снова врубят искин, который утилизирует отработанное топливо и запустит новый цикл. Хотя, чего это я обрадовалась? Тут возможно все ближайшие к космодрому кусты кишат военными, которым отдан приказ выпустить всем посторонним кишки. Ох, и так, и эдак, всё равно жопонька вырисовывается. Что ж не везёт-то мне так!