Ну да, вечер пятницы любой молодой человек, наверное, считал своим законным временем для гуляния и расслабления с друзьями. А тут такая подстава!
— Вот это влип! — пронесся шепоток по задним партам.
Парень помрачнел, поняв по взгляду Людмилы Николаевны, что зря перегнул палку, и больше не спорил, может, чтоб больше не отгрести. Притихли и все остальные.
— Садись, Казаков! — удовлетворенная наступившей тишиной в классе, велела Людмила Николаевна. — А мы все переписываем с доски расписание на эту четверть и график дежурств по кабинету, — взгляд, которым она обвела присутствующих, выдавал триумф победителя.
Да, странные здесь порядки, как казалось Дане. Понятно, почему мама так переживала… Раскрыла дневник и начала переписывать первую строчку расписания.
Но тут, отвлекая ее от всех этих мыслей и процесса, на соседний, все еще свободный стул буквально рухнул тот самый Казаков. Весьма драматично, надо отметить, словно всем видом давал понять, что несправедливо угнетен и деморализован ужасным тираном-учителем.
Дана с недоумением посмотрела на неожиданного соседа, ей слабо верилось, что это действительно то место, где он обычно сидел. Да и люди за соседней партой удивлённо косились в их сторону, все тот же невнятный шепот за спиной. Ну что за досада! Дана не любила оказываться в центре внимания! Наблюдателем ей всегда во сто крат комфортней было.
— Ну привет, давай, что ли, познакомимся, раз уж я из-за тебя так влип, красавица, — тихо проговорил Казаков, подмигнув ей, будто они вместе некий заговор задумали. — Данил, можно просто Дан, — он протянул ей руку, которую Дана пожала… больше от растерянности. Не ждала, что они еще и «тезки».
Не задумываясь, всмотрелась… Ну хорошо, ей было интересно, парень обратил на себя ее внимание. Даже сидя, он был выше ее на голову минимум. Челка растрепанная, на брови почти падает, чуть прикрывая хитрые и смешливые серые глаза. И рука у него сухая и горячая, несмотря на некоторые опасения, у многих ее знакомых парней из-за быстрого роста сейчас с этим были… нюансы, а вытирать тайком пальцы потом не так уж и воспитанно.
— Дана, — вежливо ответила на представление. — И, если придерживаться истины, то влип ты из-за собственной непунктуальности и полного отсутствия субординации, — не смогла не уточнить.
При чем тут она к тому, что он так с классным руководителем спорил?!
Парень выслушал ее тихую отповедь с каким-то непонятным интересом, Дана так и не смогла понять, что за странное выражение блеснуло в его глазах.
— Ну я-с-н-о… — протянул он с какой-то смешливостью, но все еще не отпустил ее пальцы, кстати. — Заучка и пай-девочка? — как бы уточнил Дан.
— Казаков! Доиграешься! Не отвлекай Дану! Иначе еще и сегодня останешься! — Людмила Николаевна бдела, не отнять.
В этот конкретный момент Дана была рада такому зоркому отношению классного руководителя. Выдернула свои пальцы из его захвата, повернулась на стуле. Правда, из-за этой суматохи они вновь стали центром внимания всего класса. И Дана практически физически ощущала на спине заинтересованные и любопытные взгляды. А еще ехидные переглядывания и смешки, которые прокатились новой волной по рядам. Вот кто его просил сюда садиться?!
Дана уткнулась в дневник, делая вид, что целиком сосредоточена на задании.
— За-уч-ка, точно, — по слогам тихо-тихо и насмешливо протянул Данил, тоже делая вид, что внял замечаниям и переписывает расписание.
Дане тут же вновь захотелось ему на ногу наступить. Так, чтоб аж подпрыгнуть сверху. Чтоб не умничал. Но вместо этого, не поддаваясь на его подначки, она только тихо пренебрежительно фыркнула, всем своим поведением демонстрируя, что выше того, чтоб на такие глупости реагировать. Не дождется! Судя по поведению, этот Дан слишком много о себе думает. Что ж, Дана точно не собиралась еще больше его самомнение тешить!
Глава 3
школа, пятнадцать лет назад
— Не обращай внимания на Данила. Этот придурок вечно достает всех и прикалывается. Думает, что хозяин жизни, а сам слово «хлеб» без ошибок написать не может.
Дана с удивлением подняла голову, посмотрев на пару одноклассников, застывших перед ней. Она их не знала. Как и не была уверена, насколько верна столь нелестная характеристика Казакова.
Они все стояли в рекреации, ожидая, пока откроют кабинет истории. Дана отошла к пустому подоконнику, предпочитая уединение шумным группкам, в которых все равно никого не знала, кроме одного Дана.