— Любимый, что происходит? Дело ведь не только в рабочей суете перед свадьбой, да? Если подумать, ты последнюю неделю чересчур напряжен… И куда меньше делишься причинами этой напряженности, — касаясь губами его щеки, вслух произнесла то, что подспудно все это время тревожило. — А это пугает, Данил. Слишком болезненные и горькие ассоциации с прошлым…
Дана замолчала, потому что своими губами ощутила, как он сжал челюсти. У мужчины желваки заходили, словно бы Данил с какими-то внутренними демонами боролся.
— Даня?.. — теперь действительно встревожилась, поняв, что ей внезапно вновь стало холодно. Внутри, за самой грудиной.
— У Семена Петровича проблемы с сердцем, — шумно выдохнув, смирившись с тем, что нужно говорить, но и не испытывая от этого ни облегчения, ни удовольствия, чуть резковато начал Данил.
— Ему плохо? Очень серьезно?! — занервничала сразу же Дана, вообще переключившись.
А Данил вновь лицо руками прижал, надавил на лоб, брови, после чего пробежался пальцами по ее ладоням, которые лежали на его плечах.
— Он лечится и все контролируемо. Надо будет, и на операцию готов, да и образ жизни менять начал в последнее время, прислушался к рекомендациям врачей. Вроде бы все в пределах рамок, которые ему оговорили, без угрозы острой сейчас, — объяснил, но с той же интонацией, будто принуждал себя в голос проговаривать нечто внутреннее.
— Но ты нервничаешь? — не поняла ситуацию Дана.
— Я нервничаю… — тихо произнес и покачал головой. — Можно, наверное, и так сказать. Но не совсем из-за этого… Из-за его здоровья я год назад перенервничал, когда впервые приступом прямо на совещании прихватило. Вот тогда перетряхнуло. Со своим батей такое проходил, вовек не забыть! — хохотнул невесело. — Скорую мигом вызвал, в отпуск его уйти заставил после лечения. Он без споров согласился, что удивительно. Тогда всех перетряхнуло капитально, — Данил даже усмехнулся, будто воспоминание, несмотря на нюансы, было больше приятным.
И замолчал. Дану это понемногу начинало нервировать, но она всеми силами старалась сохранить атмосферу спокойствия.
— Хорошо, это я поняла. Но почему ты сейчас сидишь здесь, явно не понимая, что на ноутбуке смотреть пытался? Дело же не в Семене Петровиче или этих отчетах, — махнула рукой на столбы цифр перед ним. — О чем ты думаешь, Данил? — одной рукой обняла его подбородок, заставив на нее обернуться. Неудобно обоим, но хотелось в глаза любимому посмотреть.
Он это понял. Как и то, что сердце у Даны уже совсем не на месте. А может, и глубже заглянул, тоже же ее хорошо понимал.
— Я… боюсь, — выдохнув сквозь сжатые зубы, еле слышно и тяжело признал он. — Боюсь тебя подвести… опять.
Дана выпрямилась. Покачала головой, разминая шею и пытаясь разобраться, как пропустила еще хотя бы пару объяснений? Или он просто те не произнес?
Данил все это время сидел, вперив взгляд в стол, по всей видимости, вновь нырнул в свои тяжкие думы, которые ей вообще яснее не стали!
— Так. Я ничего не поняла! — честно признала с некоторым возмущением. И, надавив ему на плечо, заставила Данила так повернуться и подвинуться, чтобы сесть на его колени. — Как от обсуждения здоровья Семена Петровича мы дошли до идеи, что ты меня подвести можешь, Даня? — наконец-то, глядя прямо ему в лицо, потребовала деталей.
И этим вызвала новый почти мученический взгляд. Да уж, с озвучиванием своих мыслей у него все еще тяжко.
— Он стал поговаривать о том, что думает продать бизнес, слишком тяжело стало вытягивать этот напряг по работе, — так, словно только ради нее себя наизнанку выворачивает (похоже, реально так чувствуя), начал Данил все же говорить. — А это огромная неизвестность, понимаешь? Для Семена Петровича этот комбинат, техника — дело всей жизни. Он его поднимал с нуля, считай, когда выкупил, там проще было все на продажу выставить и людей разогнать… Но он иначе поступил. И сейчас там все время надо всю душу вкладывать, тем более с тем, что мы запланировали и задумали… Будет ли с этим возиться кто-то, подобно ему? Сомневаюсь.
Чем больше говорил, тем больше открывался Данил, будто ему легче становилось.
— У меня есть подозрения, что другой этого может и не вытянуть, даже если купит. И просто оставят минимум, свернув программу развития в ноль. Да и мне представить сложно любого иного руководителя над собой, кроме Семена Петровича. У него хотелось учиться и слушать, а остальные… — Данил с сарказмом скривился. — Чаще нацелены на голую прибыль, не понимая, как важно, хоть и дорого, иногда бывает поддерживать постоянное развитие. Без этого же все заглохнет! Даже налаженное производство! Потому что мир на месте не стоит, все время какие-то новые законы и правила рынка, технику придумывают, — закончил уже с запалом, явно от души это все рассказав.