Выбрать главу

Мамочки! Как можно так любить кого-то? Так реагировать? Тем более если еще несколько лет назад четко решила, что у вас нет ничего общего?

Кроме этой чертовой иррациональной, необъяснимой, безумной любви и тяги друг к другу длиною в сознательную жизнь!..

— Две порции омлета с овощами, салат… Нет, нам одной порции на двоих хватит. И сырники. Американо и капучино. Напитки сразу. Мы сядем там…

Данил не то что не дал Дане в меню заглянуть, он сходу подозвал официанта, уверенно огласил весь этот список и только после того, как парень кивнул, все записав, и умчался на кухню, провел ее к указанному столику. Тот стоял в уютном уголке, окруженный небольшим полукруглым диваном и, несмотря на соседствующее окно, казался очень обособленным.

Но самое обидное, что Дана даже возмутиться не могла: она была согласна с каждым озвученным пунктом выбранного им завтрака.

— Данил, ты меня пугаешь! — дрогнувшим голосом заметила она, опустившись на диван. Как бы там ни было, а плавание сказалось, устала, еще и после почти бессонной ночи. — Такое ощущение, что ты реально следил за мной все эти годы.

— Не следил, — покачал он головой, сев рядом, а не напротив. И Дана улыбнулась уже было, едва не извинившись в шутку за подозрения… — Но присматривал время от времени. Надо же мне было точно знать, что ты не примешь опрометчивых решений, пока я все исправляю. Да и из прошлого ничего не забыл, — подмигнул он лукаво, заметив ее ошеломление.

— Опрометчивых решений? — Дане пришлось прочистить горло, чтобы голос нормально звучал.

Ладно, удивил. Причем так сильно, что она почти не заметила, как появился и исчез официант, оставив на столе напитки и бодрящий аромат кофе.

— Я же не мог допустить, чтобы ты психанула и замуж за какого-нибудь идиота вышла, не дождавшись меня, — с потрясающим спокойствием и непробиваемым чувством собственной правоты выдал Данил в ответ, с удовольствием делая первый глоток своего кофе. — Пей, красавица, здесь хороший кофе, я проверял, — видимо, заметив степень ее шока, он подвинул к ней чашку с капучино.

Очень хотелось сказать какой-нибудь мат.

Так, чтоб конкретно! Чтоб в полной мере и емко при этом выразить то, что внутри сейчас бушевало! Но она же интеллигентная и воспитанная, елки-палки! Ей нельзя, язык не повернется!

Да и, по-честному, Дана матов особо и не знала. В том смысле, чтоб с толком те употребить, а не еще и тут просто ляпнуть глупость.

Взяла чашку вместо этого, глотнув кофе и не ощутив ни вкуса самого напитка, ни сладости молочной пенки. Отставила вновь чашку в сторону.

— И что бы ты сделал, если бы я все же… психанула? — подняла голову и глянула на Данила с вызовом.

Ну или понадеялась, что именно так. Учитывая вчерашний вечер… Не потому ли он и появился там вчера?

Не то чтобы Дана замуж собралась, нет. Но все же любопытство прям разгорелось.

— Пришел бы и забрал тебя, разумеется. Даже если бы еще не добился всего, чего хотел. Документы потом оформили бы. Слава богу, теперь за это не отлучают от церкви и общества. А если бы и так… по барабану. Ты — моя! — Данил опять пожал плечами с тем неуловимым налетом своей полнейшей правоты!

А Дана не знала, существует ли большая степень шока, нежели та, в которую она сейчас впала?! И это при ее-то образовании!

— Данил, ты в своем уме? — тут уже ничего не помогло, голос поломался, охрипнув от подобной наглости.

— Я в своем уме, при трезвой памяти и при своем праве бороться за свою любимую женщину, — также уверенно, твердо и спокойно отозвался он, кивнув официанту, уже принесшему их завтрак.

Замолчал, пока парень начал расставлять тарелки. Эта заминка, наверное, позволила Дане немного в себя прийти, собрав мысли и характер в кулак.

— Я не поверю, что у тебя никого не было за эти годы, Данил. Чего и не ждала, собственно, — достаточно иронично глянув, Дана подтянула к себе одну тарелку. — Да и, снова-таки, возвращаясь к той же теме… Пять лет ты не давал о себе никаких вестей… Кроме подарков и цветов по праздникам, — поправила себя под его внимательным, чуть насмешливым, но от того не менее напористым, даже яростным, пожалуй, взглядом.

Не привыкла к нему такому. Все же много нового в Даниле появилось, буквально продавливающего, напирающего своим характером, харизмой, внутренней силой. И Дана только приноравливалась к этой новой реальности.