– Прылягте, та всните хочь на чуточку, – мило улыбаясь, предложила баба Ариша.
Я с неслыханным для подобного положения проворством унесся в свою комнату и рухнул в глубину перины. Времени было достаточно, и я решил проанализировать все узнанное за вчерашний день. Шапсугское водохранилище возможно и было довольно живописно, но мне вчера было не до природы. Из осмотра водохранилища, прилегающей местности стало понятно, что Золотой демон в тех местах и не появлялся. Нет, конечно он мог это сделать, но не сделал. Все противилось этому. Тактика ведения общевойскового боя, да и стратегия просто ставили жирный крест даже на что-либо подобное.
Во-первых, в тех местах ни аула Шенджий, ни Хымышево не было и нет. Во-вторых, я откопал поселок Хамышки, что на реке Белой, по названию созвучное с названием Хымышево. Но об этих Хамышках, читатель, позже. Также золото можно было утараканить в направлении через теперешнюю Еслизаветинскую, но и это отпадает, потому, что золото пришлось бы отдать белым, а у кубанцов с белыми были разногласия. Обоз можно было бы утащить в Новороссийск, а оттуда в Турцию морем, но город был занять красными. Да и сама Турция была бы против если бы к ним ввезли у них же награбленное. Поэтому, исходя из диспозиций всех противоборствующих сторон и политической борьбы между ними, наиболее вероятное направление золотого обоза все-таки на восток в Майкоп. Там действительно сначала труднопроходимая болотистая местность, потом леса, горы. Но будем учитывать, что там небезызвестный господин Шкуро орудовал. А этот деятель золото не пропустил бы сквозь пальцы. Проводя этот захватывающий любого следопыта анализ, я чуть не уснул. Но время терять было нельзя и я, превозмогая мореное состояние и лень, собрался пробраться в станицу Каневскую. «Шестерка», понимая всю свою значимость в этом деянии, мгновенно завелась. Ее с нетерпением ожидали восемьдесят километров неплохого равнинного шоссе. Приятно и без сбоев урча, она понесла меня на север по хорошенькой Р268 через речку Понура, что в станице Новотитаровская, минуя станицы Гарпачевку и Медведовскую. И уже через час вынесла меня к городу Тимашевску. В Тимашевске я дозаправил бак под горлышко, но останавливаться для изучения этого городка не стал, так как в отношении сытости проблем не возникало, а терять драгоценное время не хотелось. Хотя сейчас я конечно сожалею, но оставляю за собою право, когда ни будь посетить этот городок. У всех без исключения кубанских поселений есть своя история, красота, изюминка. Но все это в следующий раз. Пока меня занимает поиск очень занятного Золотого демона Кубани, и я не вправе разбрасываться дефицитом времени. Оставив по левому борту машины станицы Брюховецкую и Переясловскую разделенные рекой Бейсуг, я вел «шестерку» дальше на север. Через пару часов я уже въезжал в станицу Каневскую, которая соседствовала со станицей Стародеревянковской. Меня любезно встретила стела, изображающая спелый пшеничный колос и стальное мельничное колесо со словом «Каневская», исполненной красной краскою и годом основания станицы «1794». Обе эти станицы тоже были разделены рекой, ее название Челбас или Большая Чаша, но вот историей они не разделимы. Я прямо-таки рвался к центру Южной площади, где обосновался крестовокупольный красавец Свято-Покровский храм. Это изумительной красоты небесно-голубое строение с глубоко-синими куполами заставляет любоваться и прислушиваться к сладкому щемлению в груди. Его ажурная отделка завораживает взор, а колокола, выделанные уральскими мастерами, дают неповторимый чудный звон. Высокий фундамент и холм, на котором покоится храм, дают возможность любоваться этим божественным творением еще задолго до въезда в станицу. А золотистый нимб, украшающих его синие купола, православных крестов в празднование Пасхи можно видеть даже из-за горизонта. Место храму выбирал один известный в свое время схимник Киево-Печерской Лавры. Когда я зашел в храм, то почувствовал смущение и щеки мои запылали. Мне было немного не по себе, но ощущение какой-то непонятной легкости внутри было. Я не крещеный, но главную икону храма я определил сразу и, не мешкая, выполнил волю своего видения. На красивый квадратный золотой подсвечник перед иконой Покров Пресвятой Богородицы я поставил зажженную восковую свечу. Все время я чувствовал к себе чье-то пристальное внимание. Пару раз я предпринял попытки осмотреться и вычислить виновника этого ощущения. Когда же свеча окончила горение я, уже желая по быстрее покинуть храм, двинулся к выходу. Но нечто заставило меня против воли остановиться еще раз осмотреться. И тут натыкаюсь на этот взгляд…