Поглядывая на внука, очень похожего на погибшего зятя. Сила Саввич спросил:
— Пришел?
— Пришел.
Старик повесил сетку на крюк у двери, расчесал пальцами бороду и усы.
— Садись… перекусим.
— А маму не будем ожидать?
— Сказала, что задержится… собрание у них… обнаковенно, — добавил дедушка.
Он достал из печи горшок с борщом, налил в миску. Андрейка нарезал хлеб, себе взял поджаристую горбушку.
Ели молча. Дед любил соленое, он присаливал хлеб, подсыпал соли и в ложку.
Поужинали. Андрейка отнес миску, ложки и хлеб на кухню. Вернувшись в комнату, сел к столу. Но не мог усидеть на одном месте. Встал, подошел к этажерке, где были сложены учебники и тетради. Дед Сила снял с крючка сетку и принялся чинить ее. Он изредка поглядывал на внука.
Андрейка, потоптавшись, подошел к деду.
— Дедушка, а я сегодня в Доме культуры был.
— Так… что ж там интересного показывали?
— Ничего сегодня не показывали.
— И кино не было?
— Нет… один полковник — он теперь в Подоле жить будет — о прошлом вспоминал, беседовал.
— Беседовал?
— Да… Нас с Федькой не пускали, а мы через окно.
— Храбрые!.. Влетит вам когда-нибудь.
— Ну и пусть влетает, — вздохнул Андрейка.
Дед Сила отложил сетку в сторону.
— Ты часом не болен?
— Ни капельки не болен. Я всё думаю.
— О чем ты думаешь, внучек?
— Полковник про войну, про… партизан… рассказывал. Как они воевали когда-то… В походы ходили…
Сила Саввич ничего больше не спрашивал. Старик и внук понимали друг друга с полуслова, они старались не говорить о том, что было им дорого и близко.
Андрейка глядел на склоненную голову деда Силы, на изрезанную морщинами его шею, и ему жаль стало деда. Вспомнил, что завтра они пойдут с Федей в лес и подумал: нехорошо будет уйти, не предупредив деда Силу; он станет волноваться, кто знает, что подумает. Надо как-то предупредить его и матери все-таки сказать. Посторонним не следует, а своим надо.
Сила Саввич редко в чем отказывал внуку, и Андрейка, зная это, решил попросить деда отпустить его завтра на целый день в лес.
— Я с Федей пойду… Ягод поищем, — сказал он, — грибов.
Дед Сила провел рукой по вихрастым волосам внука.
— Пойди… Только уговор: вечером чтоб был дома.
— Я, дедушка, быстро вернусь, — горячо уверил деда Андрейка. — Чего мне там задерживаться.
Первый поход
Мальчики двигались в густой заросли орешника уже не первый час. Андрейка — впереди, Федя — след в след за ним. Цепкие ветки переплелись здесь очень густо, их нужно было разрезать ножом или обходить по едва видимым тропкам. Для начала друзья решили исследовать лес, выходивший к берегам Десны В этих местах лесные массивы долгие годы не расчищались, и идти было трудно. Но это их не останавливало.
По лицу Андрейки струился пот, две кровянистые полоски лежали на левой щеке, появились царапины и на руках, но он, несмотря ни на что, шел дальше и дальше в глубь леса.
Двигались сначала молча, потом Федя начал что-то бубнить. Андрейка первое время не обращал на него внимания, но, прислушавшись, понял, что Федя чем-то недоволен и виноват в этом он — Седых.
— Не по-товарищески, — бубнил Федя. — Лучше бы я дома сидел… А еще друг…
Андрейка остановился и, угрюмо глядя в землю, сказал:
— Если трудно, можешь вернуться.
Смугловатое широкоскулое лицо Феди стало красным.
Виновато, будто оправдываясь, он пояснил:
— Я не про то… Я говорю, что ты всё впереди и впереди, а я задних пасу.
Андрейка взглянул на товарища мягче, на губах скользнула улыбка.
— Вот ты о чем… И даром совсем: я предложил — я и буду идти первым.
— Ты предложил?
— Ну, и ты, — примирительно сказал Андрейка, — вдвоем.
— Всё равно, не по правилам. — Федя покрутил головой, снял фуражку и вытер ею вспотевший лоб. — По очереди давай.
Андрейка был ростом ниже Феди, но шире в плечах. Одет он был в красную майку — подарок за лучший результат по бегу среди школьников, черные штаны из чертовой кожи. Федя по случаю похода надел старую серую рубашку и лыжные штаны. У обоих в руках были увесистые палки, за плечами школьные ранцы, в которые вместо книг и тетрадей они положили по краюшке хлеба и куску сала. Мальчики не раз слышали от взрослых; идешь на полдня — бери продуктов на день. Дед Сила как-то говорил Андрейке: «Хлеб нести не тяжело — позже он тебя понесет».
Судя по солнцу, они уже почти три часа находились в Сахновщине — одном из красивейших урочищ в старых Веселоподольских лесах. Не забывали осмотреть каждый куст и дуплистое дерево; если же встречалась мало-мальски приметная пещера, делали остановку, пробовали палками стены и пол и, удостоверившись, что пещера неглубокая и ничего в ней нет, отправлялись дальше.