Строй стоял, молча, опустив головы в пол.
– Значит так, – подытожил главный, – Пятьдесят пятой объявляется строгий выговор с информированием по месту работы.
Старик-доктор развернулся и в сопровождении медперсонала быстро вышел. Больные постояли некоторое время в нерешительности и уже с настроением начали готовиться к выписке. Особенно радовался Степан. Наконец-то его мучения закончились, и он покинет это жуткое заведение. Собирая вещи, он планировал на будущее заняться йогой и закаливанием, бегать по утрам и не есть жирного, лишь бы больше не столкнуться с родным здравоохранением. В это время он не знал, что наша исправительная медицина включила и его в свой черный список.
На следующее утро, садясь в автобус, чтобы доехать, домой, с ним никто не поздоровался, хотя там были люди и с его улицы. А баба Рая, вообще соседка по огороду, увидев Степана, вылезла из автобуса и поехала на частнике.
Самое неожиданное его ждало впереди. Когда он, открыв дверь дома и увидев жену, радостно выдохнул: "Здравствуй, Нюра. Вот я и вернулся, блудный муж твой"
– Вот и блуди, теперь с кем хочешь,– презрительно бросила Нюра, – А я уезжаю к маме, – и она, взяв старый фанерный чемодан, категоричной походкой вышла из дома.
Когда Степан выбежал на улицу, то успел увидеть только желтое такси, мчавшееся по улице в сторону шоссе. Нюры нигде не было.
Тогда не возвращаясь в дом, Степан пошел сразу на работу, в правление зверосовхоза. Его стали мучить предчувствия. И оказалось не напрасно.
– Тебе больничный не оплатят и премию квартальную сняли, – с сочувствием посмотрел на него друг – бухгалтер, с которым они занимали один кабинет. – Из райцентра бумага на тебя пришла.
–Какая еще бумага? – не понял Степан.
–Как вы там гуляли в больничке, – и он помахал перед Степаном листком бумаги, – Это уже приказ директор подписал. Слушай, а зачем вы столб сломали у педучилища, – хитро улыбаясь, привстал из-за стола бухгалтер.
– Да, я на них в суд! – заорал Степан и выбежал из кабинета.
Секретарша директора отказалась пускать его к шефу. Сказала, что тот не будет с ним разговаривать и обещал еще подготовить приказ со строгим выговором.
– Я их всех… Они у меня все…– выговаривал Степан, возвращаясь по улице, домой, гневно размахивая руками.
– Что случилось друг, – окликнул его Васька Жбан, тот самый с которым они вместе лежали в пятьдесят пятой. И Степан вдруг на одном дыхании, как самому близкому, вылил ему все, что обрушилось на него сегодня.
– Понятно, – похлопал Васька его по плечу. – Это дело надо обязательно выпить. Пошли на автостанцию, там сейчас в буфете хорошие чебуреки жарят и водка не дорогая.
И они пошли. После автостанции еще посидели в кафе "Ветерок", напротив пруда у сельсовета. Вечером уже были в райцентре на дискотеке. Потом встретили еще кого-то из бывших с пятьдесят пятой. Потом, кажется, было, педучилище и пытались поднять столб…
."Пишите – сильное алкогольное и перелом двух нижних ребер справа", – Степан открыл глаза. Над ним склонившись, стоял сухонький старичок, главврач районной больницы.
– А, знакомые все лица. Опять к нам. Быстро вы, однако, – ехидно засмеялся старичок. – Вот, кажется, еще один у нас постоянный появился. Тогда записывайте его сразу в шестую палату, – помахал рукой старичок и испарился.
– Я не хочу в шестую. Не надо меня в шестую, – кричал в пустоту Степан, но не в силах был ни пошевелиться, ни приподняться…
***
Тут Мишка прервал рассказ и о чем-то задумался своем.
– И что дальше было, – через некоторое время, прервал молчание Сидор.
– Да, ничего. Степан закодировался, и год уже как не пьет. А Нюрка так все у матери и живет.
В это время на крыльцо вышел Степан, в полинявшей туристической куртке, с сумкой из искусственной кожи через плечо, с надписью «Баскетбол».
– Я готов, – спускаясь с крыльца, бодро произнес Степан.
Они повозились еще некоторое время, втискивая сварочный, между ног севшего в коляску Степана. И поставив ему на колени, ящик с метизами, поехали на участок. Да, действительно, мотоцикл Урал, просто удивительно правильно был придуман для наших условий.
Возвращались той же дорогой, через поля и проезжая поворот на Камякино, обогнали синий трактор Белорус тащивший прицеп с большой скирдой свежескошенного сена. Мишка, проехав чуть вперед, остановился и, спрыгнув с мотоцикла, пошел назад в сторону трактора, размахивая рукой. Трактор притормозил, и из окна высунулась голова вихрастого тракториста с большим кадыком на длинной шее. Они поздоровались за руку и о чем-то стали переговаривать. Через некоторое время, Мишка снова пожал руку трактористу, и вернулся обратно, а трактор свернул с дороги, и поехал вниз, через луг, в сторону Камякино.