– Где, – не понял Прокопий.
– Где я жил раньше. До того, как попал к вам сюда, на Марс,– пробурчал, насупившись Мишка.
– Странные вы люди, земляне. Счастья своего не понимаете, – с сочувствие посмотрел на него Прокопий и забравшись на своего ослика, дал команду двигаться дальше.
Через некоторое время они наконец-то выехали из райского сада, и сразу дальше потянулась безликая каменистая пустыня.
– Здесь мы только начинаем осваивать, – как будто извиняясь, произнес Прокопий, – Но работников к сожалению, не хватает, – Поэтому сейчас в РАЙ совете, подняли вопрос об увеличении квот для привлечения людей.
– Где рассматривается, – переспросил удивленно Сидор.
– Это высший орган Райской власти. Там естественно только архангелы заседают, – с почтением пояснил Прокопий.
– А за счет чего квоты собираются увеличивать, – явно заинтересовавший устройством законодательной власти в Раю, поинтересовался Сидор.
– Собираются отменить некоторые незначительные грехи, – сделал серьезное лицо Прокопий, – Допустимую дозу употребления алкоголя увеличить. Курение марихуаны, вот-вот согласуют, в специально отведенных местах. И даже какие-то смягчения по поводу прелюбодеяний…– Но тут вдруг над ними раздался какой-то грохот, и Прокопий испуганно оглянувшись по сторонам, закончил полушепотом, – Но я деталей не знаю. Это мне в бане вчера один ангел рассказал, когда я голову намылил, – и он, пришпорив пятками ослика, крикнул, – Ну, поехал дальше.
Они скоро поднялись на холм и перед ними внизу открылась залитая солнцем абсолютная равнина, без какой-либо растительности и строений. Одни камни только камни покрывали ее поверхность.
– Вот, теперь сюда будем расширяться, – смотря из-под руки вниз, с гордостью произнес Прокопий. – Вон кстати уже дороги начали строить. – Он указал на небольшую группу людей, шевелящихся в отдалении. – Поехали, посмотрим.
Они спустились вниз и оказались на стройплощадке, где рабочие, в основной азиаткой внешности, выравнивали песком основание и мостили его тротуарной плиткой. Вокруг лежали, мешки с цементом, кучи песка и гравия, а на больших телегах, запряженных мулами подвозили новые поддоны с плиткой. Чуть в отдалении стояла группа товарищей, одетых в строгие костюмы и белые строительные каски. Они внимательно слушали, высокого, пожилого мужчину, который, что-то рассказывал, указывал рукой куда-то вдаль. Сидор приглядевшись с удивлением узнал в высоком Квасковского мэра Собякина.
– Подъеду, переговорю с начальством. Подождите меня здесь, – направляя ослика к стоящим в костюмах, приказал Прокопий, и подъехав к группе товарищей, поздоровавшись спросил, – Ну, как дела идут?
– Все, нормально господин ангел, – приветливо заулыбался Собякин, – Вот заканчиваем этот участок. Дальше гранитной плиткой начнем мостить. А уж потом и до мраморной дойдем.
– Замечательно, – похвалил его Прокопий, – Скажите, а вам руководители или советники не нужны на стройке, – А то у нас новенькие, как раз с земли стали подлетать, -И он кивнул головой в сторону, стоящих сзади Сидора с Мишкой.
– Советники очень нужны. У меня всего то здесь человек двадцать. А к пику строительства, еще сто как минимум потребуется, – улыбаясь и закивал головой Собякин.
– Ладно. Если что, подошлю вам людей, – ответил ему Прокопий и вернувшись к нашим сообщил, – Если хотите, здесь можете остаться, в команде советников.
– А можно посмотреть еще другие варианты, – вежливо поинтересовался Сидор.
– Конечно, – согласился Прокопий и свернув с дороги они поехали в сторону, какой-то скалы видневшейся в отдалении, вокруг которой тоже собрался народ.
Каково же было удивление Сидора, когда, подъехав ближе, он увидел, что скала была на самом деле памятником великому квасковскому поэту Кушкину, копия Квасковского же памятника, на Калининской улице. Вокруг памятника, столпились люди в синих, милицейских камуфляжах. Они, скандировали, – Позор, Позор, – и размахивали самодельными плакатиками в сторону другой группы, стоящей в отдалении, тоже в таких же синих камуфляжах, но одетые в пластиковые шлемы, бронежилетах, и вооруженные резиновыми дубинками и щитами. Очень толстый человек в каракулевой шапке, с генеральскими лампасами, стоял рядом с вооруженными ментами и в мегафон предлагал, не вооружённым, у памятника, разойтись. На, что де его нецензурно ругали. Тогда генерал, повернулся к вооруженным и скомандовал, – Взять! Тут же вооруженные, бросили на не вооруженных и избивая их дубинками, стали хватать и тащить в полицейских автозак, стоящий в отдалении. В какой-т о момент, генерал снова взял мегафон и скомандовал, – Отставить! Поменялись! Тут же вооруженные, стали снимать с себя амуницию, отдавая ее не вооружённым. И поднимая плакаты и транспаранты становится у памятника. А не вооруженные вооружившись, выстраивались напротив них и по команде генерала, теперь начали винтить первых.