Арвин не хотел ничьей любви. Его сердце принадлежало перегонным кубам и колбам, люди ему не нравились, поэтому крестьяне в таверне пухлого Фабера его порядком напугали. Сам того не понимая, скромными поведением и достойными поступками в тот день он запустил страшный механизм под названием «народная молва». Машина, которая безотказно ткала образы героев.
— Мрачный рыцарь! Принц мечей! — доносилось из разных таверн.
Новоявленный образ кочевал из одного селения в другое, обретая по пути все новые черты. Для пущего эффекта каждый следующий сказитель добавлял в рассказ что-нибудь новенькое.
— И тогда мельник вырвал двухсотпудовые жернова с корнем и швырнул их в Мрачного рыцаря. Но куда там?! Герой рассек камни одним взмахом двуручного меча, а следом расправился и с монстром.
— Да? А я слышал, как они сражались, цепляясь за крылья той самой мельницы!
Некоторые даровитые сказители, желая приумножить славу героя, увеличивали силу и могущество его врага. Так мельник обзавелся ржаными крыльями, тремя парами глаз и соломенными рогами, изо рта у него валил огонь, а сзади ему нарастили длинный ядовитый хвост, который совсем не вписывался в образ, но очень приглянулся народу. Самые виртуозные рассказчики утверждали, что мельник мог призывать армию колосьев-людоедов, внешний вид которых, к сожалению, так и остался не раскрыт.
Арвин, конечно, был не из трусливых… Но если бы он встретил такого демона, точно бежал бы без оглядки до самых южных Слатанидских кряжей.
Вот так, друзья, и слагаются легенды. Единственное, в чем нуждалась машина легендариума — время. Скоро посыльные сами стали приносить удивленному доктору прошение за прошением.
Он становился героем, хотел того или нет.
Проведя рукой по созревающим колосьям пшеницы, Арвин осмотрелся по сторонам. Задумавшись, он ушел далеко от деревни; надо было возвращаться, чтобы успеть к ужину.
Все остальные приключения представлялись ему большим каламбуром. В основном это были простые задания, связанные с мистификацией, а не с реальной угрозой. Однако плевые победы приносят порой куда больше известности, чем великие подвиги. Простой народ смотрит на все эти дела совсем другими глазами, чем мы, правда?
Не это ли была его давняя мечта? С каждым разом награды становились все ценней — всякий управитель хотел, чтобы именно Принц мечей изгнал из подвала часовни доставучего призрака! Скоро Арвин обзавелся боевым конем и добротным военным снаряжением. Нарочные приносили ему все новые задания, а известность продолжала расти и, наконец, несколько месяцев назад случилось то, что и привело его к таверне недалеко от большого южного тракта.
Прогуливаясь по базару на продуктовой площади одного крупного южного города, он разглядывал спелые яблоки, когда его кошель соскользнул с пояса и брякнулся о землю. Арвин наклонился, чтобы подобрать кожаный мешок, и тут над самым его ухом прозвучал тихий знакомый голос.
— Ты все-таки стал героем. Найди Тихую гавань на углу Ротозеев.
Подняв голову, незадачливый Принц мечей, конечно, никого не увидел. История сразу напомнила ему о давнишнем разговоре с таинственным незнакомцем, незаметно надевшим кольцо на его палец. Точно — кольцо! Арвин взглянул на мизинец и похолодел — на печатке вместо одного красовались уже два камня.
Пришлось потратить уйму времени, чтобы выяснить, где находилась эта самая Тихая гавань. Услышав необычное название, все встреченные в дороге путники и даже купцы отрицательно мотали головой. Тайное место стало приобретать черты настоящего Авалона. К счастью, ему повстречался один странствующий торговец, точно указавший, где следовало искать угол Ротозеев. Так Арвин и очутился на пути к Валиону — столице империи.
Без труда отыскав обратную дорогу к таверне, он как раз успел к ужину. Несмотря на раннее время и хорошую компанию, а за столом собралось немало веселых рассказчиков, достопочтенный гость рано удалился на покой. Утром, задолго до рассвета, он покинул таверну и отправился к городским вратам по запустелому тракту.
Глава 23. Валион
город, исполняющий желания
Темное небо сплошь затянуло угрюмыми тучами. Иногда воздух наполнялся противной изморосью, сулившей в любой момент обрушить на землю настоящий ливень. Скудный свет еле пробивался сквозь серое покрывало облаков.
Мелодичный перезвон, рождавшийся сотней колоколов, наполнил большие площади, набережные и разлился по каждой улочке. На окраине города ютились крохотные часовенки, но ближе к центру вырастали красивые церкви с богатым убранством, а в нескольких местах высились шпили величественных храмов. Среди священных стен этих зданий и затаились медные музыканты. Какофонию, рождавшуюся по краям города, подхватывали и несли к центру большие колокола, превращая хаотичную звон в настоящую песнь. Правда, мелодия, обычно звучавшая радостно и величественно, на этот раз тяжело вибрировала в промокшем насквозь воздухе.
Так встречал каждое утро самый большой и поразительный город во всей стране. По словам отчаявшихся авантюристов и не менее отчаянных путешественников, пересекавших Вечную пустыню и преодолевавших Незыблемое море, ни в одном краю им не удалось сыскать более величественного города, чем Валион — столица империи.
Ни один полис не мог похвастаться такими размерами! Где еще отыщешь столько мощеных дорог? Они тянулись во все стороны, опоясывая кварталы торговцев, ремесленников и длинные жилые улицы. Пока на дворе стояло раннее утро, еще нельзя было уловить эту особую атмосферу суеты, но стоило подождать совсем немного, как улицы наполнялись людьми и тогда…
— Пироги, горячие пироги!
— Лесная голубика, прямо из Двингарда!
— Копченая рыба, моллюски!
Наперебой голосили торговцы с тележками, наполненными всевозможными яствами и напитками, проворно шныряя между важными жителями, столпившимися у лавок зажиточных купцов.
— Слышал, сегодня на площади Царедворцев выступает трубадур Уокли?!
— Какая тебе площадь Царедворцев, Марви? Это же за первыми вратами. С твоей рожей тебя туда и на лигу не подпустят! Хочется развлечений — сходи на яблочный двор. Вчера пьяный скоморох притащил с собой огромного медведя. Говорят, зверь танцует и поет человеческим голосом. Да не скоморох поет и танцует, дубина ты этакий, а медведь!
Вокруг разносится смех и начинаются расспросы про диковинного зверя. Ведь далеко не каждому удастся добраться до яблочного двора вовремя, и тем более попасть за первые врата, чтобы поглазеть на выступление трубадуров.
За городской стеной, к югу от Валиона, на самых плодородных землях, расположились знаменитые фруктовые сады и фермы. С запада высился лес, бывший владениями егерей, дровосеков и охотников. Восток занимали сельские угодья с убогими приземистыми домиками, разбросанными в совершенном беспорядке. И, наконец, на севере темнела огромная тюрьма, которую простые люди называли Узилищем. В темных подвалах там прозябали самые несчастные, лишенные всякой надежды узники. В застенках слышались мольбы, вопли и резкие удары плетью — заплечных дел мастера выбивали и выжигали из преступников чистосердечные признания. Вот, что представляли из себя земли за пределами великого города.
Высоченные каменные стены ровными кругами разделили город на три больших квартала. Каждому, попавшему сюда, захотелось бы поскорей осмотреть все своими глазами, но торопиться не стоит. Прежде чем посетить Валион, следует побольше разузнать о нем. Подъезжая к столице, гости оказывались возле одних из четырех врат.