Злое жужжание встряхнуло нависшую тишину, когда колеса натолкнулись на большой камень, и путешественников подкинуло со своих мест. Вспоров стену тумана, из него вылетела стрела, пробила кольчугу, грудь возницы, а потом глубоко вошла в деревянную стенку экипажа. Вместо оперения на ней торчали кривые сухие ветки, но когда стрела впилась в плоть, на концах прутьев стали набухать почки, а в самом центре — огромный сочный бутон, который быстро расцвел черным прекрасным цветком.
Повозка мотнулась в сторону от тропинки, в самый бурьян. Одновременно с этим еще две стрелы рассекли воздух. Одна чиркнула по доспехам Ромула и воткнулась в землю, вторая перерубила внушительное дерево прямо перед мордой коня, так что оно чуть не повалилось на крышу дилижанса.
Еще несколько стрел попали в повозку сзади. Неужели это стреляли из луков? Удары были такой силы, что, казалось, враг пользовался осадными баллистами. Никакие доспехи не могли спасти от такого мощного оружия. Улучив несколько мгновений между выстрелами, возница переломил стрелу, торчавшую из груди. Найджел вспомнил, что воины часто делали так, чтобы не умереть от кровотечения.
Ямщик порылся в складках своей накидки и протянул ему сжатую перчатку. Удивляясь собственной храбрости, мальчик обнаружил, как тянется к монстру. Кожаная перчатка вложила в его ладонь часы мистера Барлоу и накрыла их второй рукой. На раздумья на оставалось времени, поэтому Найджел быстро запихнул их во внутренний карман.
После этого кольчуга на спине заскрежетала и мальчика оторвало от скамьи. Демон, так и не проронив ни единого слова, резко бросил его вперед. Он больно упал на спину Ромула и еле успел схватиться за доспехи коня. Не понимания, как ему удалось не слететь с животного, мальчик обернулся и мельком увидел, что ямщик дернул за ремни, и постромки слетели с боков жеребца. Сразу после этого несколько теней жадно бросились на возницу.
— Ну давай, малыш, я верю в тебя, — прошептал Найджел на ухо Ромулу, который весь встрепенулся от услышанного голоса и быстрее всяких стрел полетел по узкой тропинке. В доспехах возле шеи животного торчала хитрая петля для подобных скачек. Сколько конь не осторожничал, пару раз он врезался в кусты, чуть не сбросив неопытного наездника, но тот на удивление цепко держался без седла.
Боевой жеребец уносил маленького всадника в самое сердце проклятого уезда. Дороги назад больше не было. Кровожадные преследователи прекратили погоню, видимо, добившись своего или не решившись углубиться в Пагубу. Сейчас Найджела беспокоили вовсе не они, а шум множества крыльев, который он уже слышал во время погони. Теперь звук не только усилился, но еще и накатывал волнами, превращаясь в слабый шепот.
Голосов становилось все больше. Где-то далеко зазвучал печальный напев. Найджел так и не смог разобрать слов, но сразу понял, что обращались к нему. Грудь наполнилась теплом, растекшимся по всему телу. Здесь ему не желали зла. Он, как будто, вернулся в давно потерянную семью. Тело стало ватными, и юный всадник чуть не выпустил петлю из рук.
— Все будет хорошо, — раздался у самого уха веселый детский голос. Тихий напев, пленивший Найджела, развеялся и превратился в мерзкий скрежет и адское завывание. — Не бойся, я выведу тебя отсюда, я с тобой.
Мальчик завертел головой и увидел легкое свечение, порхавшее от одного дерева к другому, нисколько не уступая норовистому скакуну в скорости.
— За мной, скорее, выход из леса совсем недалеко, — пропел дух, проносясь рядом, и рассеялся в плотных зарослях кустов.
Как только он скрылся из вида, деревья пропали, а все вокруг покрыл липкий смоляной мрак. Тьма цеплялась за кожу и одежду, тащила за волосы. Бессчетная армия теней выстроилась рядами и жадно смотрела на вторгшегося в их обитель человека. Пагуба обретала свой истинный лик. Найджелу удалось разглядеть очертания некоторых демонов. Увиденное уцепилось за глубинные страхи, о которых он даже не подозревал. Старое ведро, громыхая, провалилось в бездонный колодец, и зачерпнуло воды из подземной реки мертвых. Ворот медленно, но неумолимо вращался, поднимая на поверхность то, чему не было места в этом мире. Они возвращались, он видел их хищные глаза и клыкастые ухмылки. Так вот, о чем, оказывается, были его самые темные кошмары.
Найджел встряхнул головой и огляделся. Не было больше ни проклятого уезда, ни Ромула, ни привычного мира. Тысячи теней, окружавших его, отдалились и замерли в почтении. Ужасные исполины больше не ухмылялись, стояли смирно… они боялись его?
— Нет, это чьи-то чужие воспоминания. Почему я вижу их? — далекие мысли пронеслись в голове мальчика.
— Почему ты убегаешь? Ты не рад вернуться домой? Нет больше смысла противиться. Она мертва, она бросила тебя, пора вернуться и занять место среди своего народа, — прозвучал голос у самого его уха.
Яркий свет, забытый целую вечность назад, вспыхнул вдалеке и стал приближаться, сначала медленно, но потом все быстрей и быстрей. Тени, еще не окрепшие и не готовые противиться светлой магии, лишь покорно расступились по сторонам, сузились и исчезли. Найджела снова окружал лес, засыпанный пепельно-зеленым снегом.
— Эй, эй, не поддавайся им! — обратился к нему с тревогой маленький огонек. Это он спас мальчика от вечного забвения и вернул в мир живых. Найджел нерешительно кивнул.
— Меня зовут Замсам! А как твое имя? — звонко спросил добрый проводник, освещая дорогу Ромулу и отпугивая злых демонов, которых, к неописуемому ужасу, вокруг слетелась уже целая орда. Каждый призрак пытался схватить человека и стащить с коня, уволакивая в подземное царство.
Найджел потянулся к спасительному свету и уже хотел прошептать свое имя, как вдруг по лесу пролетел надрывный вскрик. Стальной нож, похожий на длинное птичье перо, черной молнией блеснул в воздухе. Как не юрок был смешливый дух, он не смог избежать смертельного удара. Шар задрожал и взорвался тысячами ярких лучей.
Грозное карканье прозвучало над самой головой. Черные крылья адской птицы распахнулись прямо перед Найджелом, ощерившись пастью отвратительного чудовища.
Скарм налетел на ребенка, как могучий ураган на маленькую птицу, поглотил и раздавил ее. Но не успело заклинание сомкнуться над Найджелом, как тысячи черных перьев брызнули в разные стороны, словно огромный колдовской фейерверк. Округу огласил визг, который был слышен в каждом закоулке проклятого леса.
Вдалеке, меж древних высоких деревьев, обтянутых лианами серо-зеленого цвета, проскользнул едва заметный солнечный свет. Круг Пагубы, коварно сужавшийся всю дорогу, стал бессильно отступать, не в силах более удержать маленького человека и его коня в своих колдовских сетях.
Через несколько минут Ромул, разорвав покров чахлого тумана, вырвался на открытое поле. Серо-зеленые хлопья, вцепившиеся в мальчика и животное во владениях чумного леса, испарились от солнечных лучей, подобно хлопьям снега в летний зной. Ужасы отступили.
Найджел бессознательно обернулся через плечо. Он еще боялся, что кошмары вновь настигнут его, но Пагуба осталась позади, в зачумленном лесу. Закрыв глаза, маленький всадник опустился на мощную шею коня и изо всех сил обнял своего спасителя.
Только тут он ощутил короткий клинок, зажатый в руке. Металл пропитался кровью демона, похожей на смолу. Загнав меч в ножны, Найджел схватился за плечо. Последний бой оставил глубокие зарубки на его плече. Из раны торчало переломленное крыло ворона.
— Надо поскорее избавиться от него. Мало ли что, — подумал мальчик и осторожно вытащил перо, впившееся в мясо. Мучительная боль сжала грудь. Она разрасталась, жгла горячей огня и обещала невыносимые страдания перед скорой кончиной. В полубреде он привязал себя к доспехам Ромула, чувствуя, что теряет сознание. Наступило болезненное забытье.
Верный скакун обернулся и с жалостью посмотрел на умиравшего наездника, огляделся по сторонам, как будто определяя направление, и через несколько минут, мотнув головой, поскакал на восток.