В конце Товарищеского переулка находятся несколько скромных домиков, сохранившихся с 20-х гг. прошлого века и дающих представление о рядовой застройке этих мест. Это дома под NN 27, 29 и 31. Последний может скрывать в себе и более ранние части - конца XVIII в.; тогда на угловом участке уже находился двухэтажный каменный дом, принадлежавший купцу Ф. Ф. Баулину. Эти Баулины продолжали владеть участком и до переворота октября 1917 г., что было весьма необычно в Москве, где домовладения очень часто переходили их рук в руки.
У перекрестка с улицей Хива Дурной переулок переходит в Большой Рогожский, на котором из старой застройки сохранилось лишь одно здание, сразу же останавливающее внимание сочным декором архитектурных деталей в стиле XVII в. Автор его, к сожалению, пока не известен. В досоветской Москве здесь находилась "городская лечебница для приходящих больных" имени Л. Н. Сумбула, московского мирового судьи и гласного городской думы или, как она еще называлась, "Рогожская амбулатория". Теперь тут единственный в своем роде московский музей общественного питания, в котором выставлены любопытные предметы кухонного и столового обихода.
* * *
Рядом с Рогожской слободой несколько особняком стоит Спасо-Андроньев монастырь. Среди зелени летом еле виднеются его белые низкие стены на Андроньевской площади (с 1919 г. пл. Прямикова). Это один из самых древних московских монастырей.
Август 1356 года. Небольшой корабль, направляющийся из Константинополя к северным берегам Черного моря, застигнут страшной бурей. И команда и пассажиры потеряли последнюю надежду спастись, и только твердый, полный веры голос Алексия, митрополита Московского, был еще слышен среди скрипа обшивки и переборок корабля, воя ветра и шума разъяренных волн. Митрополит молился перед вывезенной из Константинополя иконой с образом Иисуса Христа о спасении от, казалось бы, неминуемой погибели - он дал обет создать храм во имя того, кто будет праздноваться церковью в день, когда нога его ступит на твердый берег. Буря чудесным образом утихла: "От того часа ветри и море от волнениа своего престаша, и бысть тишина велиа... " рассказывает Никоновская летопись. Ко-рабль благополучно пристал к берегу 16 августа - именно в тот день, когда празднуется перенесение Нерукотворного образа Спасителя.
Конечно, все это было сочтено знаком свыше, но не сразу смог Алексий приступить к выполнению своего обета. На следующий год после возвращения из Константинополя он был вынужден ехать в Орду, куда вызвал его хан к страждущей глазами ханше Тайдуле. Алексию удалось вылечить ее, и он получил от хана ярлык с освобождением Русской церкви от даней и поборов. Долго прожил Алексий в Орде и "много истому от татар приим". Затем была поездка в Киев, где по приказу великого князя Ольгерда его схватили и посадили в темницу, в которой он провел почти два года. И только потом, после поездки в Тверь, Алексий приступил к основанию монастыря. По возвращении в Москву он, по совету Сергия Радонежского, поручил его ученику монаху Андронику создать не только храм во имя Спасителя, но обитель монастырскую. Митрополит сам выбрал место для будущего строительства, вероятно, уже знакомое ему по прежним путешествиям - высокий холм у слияния двух речек: Яузы и другой, тогда еще безымянной, названной позже Золотым Рожком, по константинопольской бухте Золотой Рог. Местность у слияния речек была не только красивой, но и важной в стратегическом отношении - укрепленный монастырь стоял тут на дальних подступах к Москве, где перекрещивались важные для Московского государства дороги: одна вела на восток, в приволжские города, а другая на юго-восток, в Орду, и на юг, к Черному морю, в Византию.
В новом монастыре построили Спасский храм, куда и перенес митрополит чудесный образ; "... и честную икону образа Христова, юже имяше принесену с собою от Царя-града, чудне златом украшену, в ней постави", - отметил летописец.
О времени строительства Спасского собора нет единого мнения. Возможно, что каменное здание его было возведено в 1390-х гг т.к. композиционные приемы строительства близки приемам, примененным в непосредственно предшествовавшими ему соборах в Пскове и на Балканах.
Есть также мнение и о строительстве его в 1425 - 1427 гг., когда сообщалось об освящении собора, но возможно, что это лишь дата переосвящения храма после его обновления и росписи, в которой участвовал Андрей Рублев, инок монастыря. Его работы не сохранились, если не считать остатков орнаментальной росписи на откосах окон, которая, может быть, и принадлежит его кисти.
Спасский собор много претерпел за сотни лет своей жизни: особенно плохо ему пришлось в сентябре 1812 г., когда выгорел иконостас и обрушился барабан главы - древняя кладка не выдержала нестерпимого жара. В середине XIX в. к собору пристроили приделы и изменили его завершение.
Восстановление подлинных форм Спасского собора было одной из первых и наиболее успешных работ советских реставраторов после войны. Он получил второе рождение благодаря исследованиям искусствоведа П. Н. Максимова, трудам архитекторов Л. А. Давида, Б. Л. Альтшуллера, С. С. Подъялольского, М. Д. Циперовича. Но для того, чтобы они начали работать, необходимо было выдержать утомительную и не безопасную борьбу с советскими партбюрократами. Эту борьбу во имя спасения ансамбля Андроникова монастыря предприняли архитекторы П. Д. Барановский и Г. Ф. Сенатов и они выиграли ее.
Восстановлен был не только главный собор монастыря, но и другие его постройки. Так, восстанавливалась трапезная, выстроенная в 1504 - 1506 гг., одна из немногих московских построек из кирпича, сохранившихся с начала XVI в.; ее, по словам летописи, "повелением великого князя Ивана Василиевича всеа Русии архимандрит Митрофан заложил", а также церковь, стоящая к западу от Спасского собора. Это одна из интересных монастырских построек - ступенчатая композиция храма "иже под колоколы", декоративное убранство которого позволяет отнести его к кругу произведений "нарышкинского барокко", стиля, расцвет которого пришелся на конец XVII в. Храм начал строиться в 1691 г. и в основном был закончен к 1694 г., но освящен лишь в 1739 г. Возводили храм, этот своеобразный вклад в монастырь, иждивением царицы Евдокии Лопухиной, первой жены царя Петра, после рождения наследника престола царевича Алексея. В нижнем этаже - Знаменская церковь, а церковь Михаила Архангела находится на втором этаже над усыпальницей рода Лопухиных, третий ярус занимает Алексеевская церковь, освященная в память св. Алексия, небесного патрона царевича. После ссылки Евдокии собор Михаила Архангела строить, конечно, перестали, и стройка возобновилась лишь после смерти Петра и Екатерины.
Слева от входа в монастырь в 1690 г. выстроено двухэтажное здание настоятельских покоев - простое, даже несколько аскетичное, оживленное лишь скромными наличниками и редкими цветными изразцами над окнами первого этажа. Настоятельские покои находятся рядом со святыми воротами монастыря, построенными в середине XVI в.; в том же столетии над ними возвели Рождественскую церковь, позднее ее выстроили заново из-за ветхости. В 1757 г. новое здание церкви было освящено.
Многое в монастыре было перестроено тогда, когда начали возводить вместо старой и обветшавшей шатровой звонницы огромную новую колокольню. Деньги, и надо думать немалые, пожертвовал первогильдейский купец, миллионер С. П. Васильев, задумавший выстроить невиданное еще в Москве сооружение: колокольня должна была стать выше самого Ивана Великого. Строительство начали в 1795 г., но посетивший Москву в следующем году император Павел приказал сделать ее ниже Ивановской колокольни. Возведение этой постройки окончилось в 1803 г., когда освятили церковь св. Симеона в ней. Высота ее составила 34 сажени, то есть 72,5 метра, что на 8,5 метров ниже колокольни в Кремле. Автор ее, предположительно архитектор Родион Казаков, создал огромное, но гармоничное и живописное сооружение, ставшее доминантой не только монастырского ансамбля, но и всего прилегающего района. Теперь этого оригинального сооружения уже нельзя увидеть: в 1930 - 1931 гг. колокольню разобрали на кирпич.