— Следите за собой, Трент. Это мои люди. Я за них в ответе. Втянете девчонку в неприятности — вас окрутят еще до того, как осядет пена на кружке пива.
Трент усмехнулся:
— Боитесь, что я обставлю вас с миссис Грэм?
Он закрыл за собой дверь прежде, чем Хьюго успел запустить ему в голову щетку.
Хьюго не боялся, что Трент обставит его. Трент собственной кровью доказал свою преданность, но на танцах в деревне будут и другие мужчины. Браун, здешние фермеры. Кто-то из них может соблазнить Люсинду выйти замуж прежде, чем у Хьюго появится возможность сделать ей предложение. Хьюго не понимал, почему она отказалась от приглашения на бал к сквайру, почему предпочла остаться на празднике. Казалось, ей больше нравится общаться с деревенскими жителями, чем с Доусонами и их гостями. Упрямая благодетельница.
Хьюго очень не хотелось идти на бал к Доусонам. Он хотел отказаться, а не выполнять свой долг землевладельца.
Когда ужин подошел к концу, и деревенские леди под бдительным оком мисс Кротчет убрали остатки угощения, мужчины передвинули столы и скамьи, расставив их по периметру палатки.
Поскольку мисс Кротчет была одной из немногих присутствующих здесь одиноких леди, она пристроилась ужинать рядом с Люсиндой. Потом они выбрали стол в тени, подальше от выпивох, столпившихся у стойки.
Оркестр появился к концу ужина и заиграл веселый контрданс. Люсинда забыла, как любила танцевать, то есть заглушила в себе эту любовь, поскольку герцог Вейл презирал танцы, а стало быть, Денби тоже их презирал. Кроме того, в последний раз, когда Люсинда присоединилась к танцующим, ее элегантный муж сравнил ее с телкой. Люсинда с трудом сдержала улыбку. Здесь она чувствовала себя своей.
И все же она не забыла, как ей было больно в то время, какой униженной и ничтожной она себя ощущала. Только теперь она осознала, как далеко ушла от светской жизни с тех пор. И к счастью, иначе она могла бы встретиться с мисс Доусон или с кем-то из ее друзей в Лондоне. Люсинда поступила правильно, когда сбежала и отреклась от той своей жизни, даже если это и вызвало скандал. К тому же любой скандал длится только до той поры, пока не разразится новый. Единственное, что могло бы сделать ее жизнь совершенно счастливой, — это возможность время от времени видеться со своими родными. Но об этом нечего даже мечтать.
Мисс Кротчет придвинулась к ней.
— Нам сегодня повезло с погодой, миссис Грэм. — Морщинистое лицо старой девы расплылось в улыбке. — Викарий за ужином поблагодарил весь комитет.
Люсинда улыбнулась.
— Да, он настоящий джентльмен. — Ее взгляд переместился на долговязого викария, который беседовал с группой прихожан.
— Мне будет не хватать нашей работы в комитете, — сказала мисс Кротчет.
В ее грустных глазах Люсинда прочла свое будущее. Как вдова, она не имеет права выйти замуж, и ей тоже придется смотреть издали на то, как веселятся другие пары. Когда София вырастет и покинет свой дом, Люсинда останется одна. Она выросла в очень большой семье и не привыкла к одиночеству. Ощутив родство с хрупкой пожилой леди, Люсинда пожала ей руку.
— Уверена, у викария много замыслов, как собрать еще денег.
Мисс Кротчет приободрилась.
— Как удачно, что вам удалось уговорить его сиятельство разрешить нам воспользоваться его землей.
— На самом деле особенных уговоров не потребовалось. — По крайней мере, таких уговоров, какие имела в виду мисс Кротчет. Люсинда вспыхнула при мысли о том, как именно она уговорила Хьюго, и, чтобы скрыть смущение, забарабанила пальцами по столу в такт музыке, заигравшей старинный английский танец «Роджер де Каверли».
— Я бы сказала, хорошо, что он больше похож на своего деда, чем на отца, — продолжала мисс Кротчет с видом заговорщицы. — Знаете, у старика были свои трудности. Бедняга.
Хьюго никогда не говорил о своем отце.
— Трудности?
Мисс Кротчет понизила голос и придвинула губы к уху Люсинды.
— Трудности с женщинами. С графиней. Такая красивая леди, какой и не сыщешь, но такая хрупкая. По словам ее горничной, он заставлял ее плакать всякий раз, когда приходил к ней, грубиян этакий. Она часто ездила по поместью, утешала бедных и больных, ну прямо святая. — Она кивнула с глубокомысленным видом. — Я слышала, что после ее смерти старый граф снова задумал жениться.
Это сплетни. Люсинда приписала это вымыслу, основанному на очень скудных фактах. То же было и у них — арендаторы всегда следят за обитателями большого дома, кладут их жизни под микроскоп и делают собственные, зачастую неверные выводы.
— Я уверена, что у каждой истории есть две стороны, — твердо сказала Люсинда.
К ним подошел мистер Браун и неловко поклонился.
— Не окажете ли мне честь, миссис Грэм, потанцевать со мной?
Мисс Кротчет рассмеялась:
— Потанцуйте, миссис Грэм. В ближайшее время никаких праздников больше не предвидится. А до Рождества еще далеко.
Люсинда заколебалась. Ведь она пришла сюда, можно сказать, в трауре. Все знали, что муж ее погиб на войне. Оркестр заиграл котильон.
— Потанцуем, — сказала она, поднявшись. Люсинда была выше худощавого управляющего и раза в два тяжелее его, но мистера Брауна это, видимо, не волновало. Он повел ее в самый конец первой группы. Поскольку число танцующих было равным, они подождали, пока первые пары закончат свои фигуры.
Браун оказался сносным, хотя и немного неуклюжим танцором и чрезмерно увлекался поворотами. Он не раз наступал ей на ноги или шел в неверном направлении.
Задыхаясь и смеясь, она позволила ему проводить себя на место.
— Благодарю вас, сэр, это было в высшей степени приятно.
Он поклонился.
— Благодарю вас, миссис Грэм. — Шея у него стала кирпично-красного цвета.
— Здесь жарко, не правда ли? — Мисс Кротчет лукаво улыбнулась.
Браун судорожно сглотнул.
— Да, пожалуй. Еще раз спасибо, миссис Грэм. Браун отошел, на лице его отразилось волнение. Напрасно она согласилась с ним танцевать.
— Ну, надо же! — сказала мисс Кротчет. — Вы всех сегодня очаровали. Сперва его сиятельство, потом мистера Брауна.
Люсинда покраснела. Настроение у нее испортилось. Неужели Хьюго похвалялся тем, что покорил свою вдовицу-арендаторшу? В это не хотелось верить. Она огляделась, чтобы отвлечься.
— Смотрите, здесь Трент, камердинер его сиятельства, у стойки. Интересно, хорошо ли он провел день? Он недурно поработал, это очевидно.
Одна обутая в сапог нога этого негодяя стояла на скамье, в руке он держал плоскую бутыль с элем. Он наклонялся, и что-то шептал на ушко хорошенькой деревенской девушке, дочке Трипа, — у юной леди была репутация, которую никак нельзя назвать безупречной.
— Бог мой, — ахнула мисс Кротчет, — а вот и его сиятельство! Беседует с викарием.
Хьюго? Здесь? При одном упоминании его имени Люсинда ожила.
— Ну, надо же, до чего хорош собой! — заворковала мисс Кротчет. — Какая фигура, настоящая военная выправка!
Очень любезно с его стороны зайти посмотреть, как мы проводим тут время.
Пожилая леди бросила любопытный взгляд на Люсинду. Та с невозмутимым видом смотрела, как владелец поместья навещает своих крестьян. Но она тут же прогнала эту мысль. Хьюго много сделал для своих арендаторов и тех, кто материально зависит от него. Не было никакой надобности появляться здесь, чтобы снискать их благосклонность, но он появился. Еще одно доказательство того, что она больше не нужна, чтобы вытаскивать его из его логова. Сердце у Люсинды сжалось, но охватившая ее радость победила.
Хьюго в этот момент беседовал с викарием, но взгляд его блуждал по палатке и, наконец, остановился на Люсинде. Люсинда поняла, что он ищет ее. И столько тепла было в его тоскующем взгляде, что Люсинда ощутила его на своей коже. Она прикрыла глаза, губы ее тронула приветливая улыбка. Но она тут же выпрямилась и устремила взгляд на танцующих.
Она заметила краешком глаза, что собеседники обменялись рукопожатием. Вот и хорошо. Он уходит. Но если это ее обрадовало, почему она испытала разочарование, и сердце у нее болезненно сжалось? Но в следующее мгновение он двинулся по палатке, и радость снова охватила Люсинду.