— Леди! — проговорил Хьюго. Собака замахала хвостом.
Это не та собака, которая была его постоянным спутником в детстве, но, должно быть, из ее потомства. В два шага он оказался возле собаки и, присев на корточки, провел рукой по шелковистой шерсти и выпуклым ребрам. Собака преданно смотрела ему в глаза.
— Ну-ну, и что у нас написано здесь? — Он повернул ошейник и нашел на нем имя. — Белдерон.
Собака прижалась лбом к колену Хьюго и заскулила, помахивая хвостом, — она узнала хозяина.
— Ну-ну, мальчик, — сказал Хьюго. — Вот и я. Наконец-то дома.
Он поднялся, едва сдерживаясь, чтобы не застонать от боли в бедре. Надо выпить, черт побери.
— Джевенс! — крикнул он и распахнул дверь в кабинет. Все было по-прежнему.
— Джевенс! — заорал он и тут же умолк. Джевенс стоял рядом с ним, прядки волос липли к его лысеющей голове, как и десять лет назад.
— Добро пожаловать домой, милорд. — Мясистые челюсти Джевенса дрожали. Старческие голубые глаза казались водянистыми. — Мы ждали вас завтра. Не раньше.
— Я поехал сушей. Так быстрее. — Снова разболелось бедро. — У нас есть бренди?
— Конечно, милорд. Простите, что не предложил вам. Хьюго отмахнулся от его извинений. Дворецкий подошел к шкафчику, где отец Хьюго обычно держал напитки.
— Мы безмерно рады, что вы благополучно вернулись домой, милорд, — проговорил Джевенс, наливая бренди.
— Я тоже рад, что вернулся домой. Тут какая-то женщина гуляет в моем лесу. Некая миссис Грэм. Она живет в каком-то месте под названием Брайарз?
Джевенс едва заметно приподнял брови.
— Это вдовий дом, милорд. У Хьюго замерло сердце.
— Вдовий дом? — За сто лет ни одна женщина из семьи Уонстед не жила во вдовьем доме, потому что они никогда не переживали своих мужей. Но все равно сдать дом, предназначенный для членов семьи, как-то странно.
— Миссис Грэм называет его Брайарз, — продолжал Джевенс. — Она живет там уже около трех месяцев.
— Чем занимается ее муж?
— К сожалению, она вдова, милорд.
— Вдова? Браун сдал вдовий дом вдове? — Это не к добру. Потому что вдова эта чертовски привлекательна.
Джевенс воззрился на него:
— Да, милорд.
— Попросите Роджера Брауна зайти ко мне. Немедленно.
— Мистер Роджер Браун удалился на покой, милорд. Теперь в управляющих у нас его сын Рональд.
— Его сын? — Этот сын был юнцом, когда Хьюго ушел на войну.
— Славный молодой человек, очень расторопный, — сказал Джевенс. — Хочет вернуть поместье в то состояние, в котором оно находилось во времена вашего деда.
Хьюго опустился в кресло у заваленного бумагами письменного стола. Настроение у него стало улучшаться.
— Хорошо. Первое, что нужно будет сделать сегодня, — это предложить миссис Грэм хорошую сумму в качестве отступного. Эта женщина слишком вольно ведет себя на моей земле. Я не хочу, чтобы она жила здесь. — Он хотел видеть ее роскошное тело и великолепную грудь.
Джевенс замер.
— Не хотите, чтобы она жила здесь?
— Не хочу. — Он ткнул пальцем в сторону двери. — Ступайте. Эта женщина представляет собой угрозу — ее ребенок бегает по лесу. Мой конь едва не задавил его.
Дворецкий стоял как вкопанный, радость его затухала на глазах.
— Вы сказали, милорд, что хотите поговорить с мистером Брауном.
— Пошлите его ко мне. Кстати, почему никого нет на конюшне? Или об этом тоже нужно спрашивать у Брауна?
— Я передам мистеру Брауну, что вы желаете его видеть, милорд. Мы ждем его не ранее чем завтра. Что же до конюшен, то Альберт Фарроу поехал в деревню навестить дочь. Вернется к ночи.
— Альберт? Он все еще работает?
— Да, милорд. Нас мало осталось. Миссис Хобб, кухарка, Альберт и я. Не считая молодого мистера Брауна.
Почему отец так сильно сократил штат прислуги? Неудивительно, что домом и парком нужно как следует заняться. Он поговорит с новым управляющим со всей строгостью — и о нехватке слуг, и о сдаче внаем вдовьего дома. Он не желает, чтобы в его поместье жили посторонние женщины. Ему нужны только мир и покой. Он глотнул бренди. Превосходное бренди. Хорошо, что отец не позволил разорить его погреба, как все остальное в доме.
— Это все, Джевенс. Кстати, через пару дней прибудет Трент, мой камердинер, с вещами и лошадьми. Пока же обойдусь тем, что привез в седельной сумке.
— Да, милорд. — Морщинистое лицо Джевенса выразило улыбку. — Обед подадут в шесть. — И он вышел, шаркая ногами.
Хьюго снова глотнул бренди и почувствовал, как жар скользнул вниз и согрел живот. Боль в ноге стала стихать, как и прочие неприятные чувства.
Ничто из того, что он ожидал увидеть, вернувшись, не соответствовало его ожиданиям. Он чуть было не убил ребенка; женщина с телом, которое может свести мужчину с ума, поселилась на его земле; дом и поместье полностью обветшали.
Хьюго поднял бокал и поздравил себя с возвращением домой.
Он посмотрел на седельную сумку, которая лежала на полу там, где он бросил ее, войдя в кабинет. Пожалуй, надо отнести ее наверх и посмотреть, какие еще сюрпризы ждут его дома.
Глава 3
Люсинда взяла Софию за руку, и они пошли по лесной дорожке. Сердце у нее билось оттого, что чуть было, не произошло несчастье, а не оттого, что она увидела хозяина поместья — крупного мужчину верхом на великолепном жеребце. Оно билось вовсе не оттого, что его взгляд блуждал по ее телу, как будто лаская его. Огромный мужчина, с резкими чертами лица и телом закаленного воина, граф Уонстед, вызывал у нее такое же восхищение, какое вызывает хорошо выкованный меч. Он был неприветлив, сидел на жеребце, как рыцарь старых времен, защищающий свою землю. Когда он спешился, его угрюмый взгляд и отрывистые приказания могли испугать ее, если бы он с нежностью не погладил лошадь.
Деревья расступились, и открылся вид на холмистый пейзаж. Люсинда и София пробирались через высокую траву по луговине, простирающейся до озера, на котором жили лебеди. Постепенно сердце ее стало биться медленнее. Она посмотрела на Грейндж. Она надеялась, что граф не станет возражать против того, что они снова вторглись в его владения. Прогулка по его земле не причинит никакого вреда, и Люсинда обещала Софии, что сегодня они покормят лебедей.
Люсинда вздохнула. Лорд Уонстед, несомненно, красив. Она не настолько стара, чтобы не оценить в мужчине красоту. Вдруг он нашел ее привлекательной? Она едва не рассмеялась. Да, его глаза вспыхнули — но причиной тому был гнев. Лорд Уонстед невзлюбил ее с первого взгляда. Так что лучше держаться от него подальше.
Жаль, что у нее не хватило ума держаться подальше от Денби. Ее любящие родители были потрясены, когда красивый и знатный человек попросил у них позволения ухаживать за ней. Желая угодить им, дать им основания для гордости, Люсинда не смогла заглянуть поглубже и увидеть, что скрывается за его титулом и его обаянием. Он всех их одурачил. Но больше такое не повторится.
София высвободилась из рук Люсинды и присела на корточки у ее ног.
— Маргаритки, — сказала она и сорвала два цветка.
Люсинда тоже сорвала маргаритку и протянула девочке, чтобы та посмотрела на ее лепестки с розовыми кончиками.
— Рвать цветочки нужно вот так, малышка. Тогда у тебя будет длинный стебелек. Попробуй.
София бегала взад-вперед, время, от времени бросая цветы Люсинде на колени. Люсинда протыкала каждый стебелек ногтем и плела венок.
— Найди какой-нибудь большой цветок, — сказала Люсинда, когда девочка подбежала к ней в очередной раз.
— Большой-пребольшой, — повторила София и побежала искать цветок. — Такой? — пролепетала она, вернувшись.
Люсинда пощекотала ей животик.
— Дай-ка взглянуть.
София хихикнула и отпрыгнула от нее.