После отъезда Ниловой мне еще дней десять пришлось лечиться, но однажды во время обхода, весело хлопнув меня по плечу, врач сказал:
— Завтра можно выписываться в часть.
Ясный летний день был для меня особенно радостным — ведь в моем воображении он предвещал встречу с Гришей.
С утра я бодро шагала по узким и пыльным улицам Прилук. Даже кирзовые солдатские сапоги не казались мне сегодня такими тяжелыми, как обычно. Смущала стриженная под машинку голова, но, убедившись, что никто не обращает на это внимания, я успокоилась.
«Хорошо сейчас в Крыму, на берегу моря, — думала я. — Если бы не война, отдыхали бы мы сейчас с Гришей на юге…»
Мои мысли прервал громкий голос диктора из висевшего на площади репродуктора:
— Граждане, воздушная тревога! Воздушная тревога!
Его голос заглушили частая трескотня зениток и рев пикирующих самолетов. Прохожие шарахнулись во дворы и бомбоубежища.
Я бросилась на землю под стенку большого дома.
…Солнце уже садилось, когда я, утомленная неудачами, с подавленным настроением входила в последний прилукский госпиталь. Присматриваясь к раненым, со страхом думала: «А вдруг и здесь его не окажется?» Опасения мои сбылись.
— Такого у нас нет, — сухо ответила сестра.
Слезы подступили к горлу. Я присела на скамью у самого крыльца, на котором сидели раненые. Один из них подошел ближе и, заглядывая мне в лицо, сказал:
— Вы не лейтенанта Жернева жена?
Раненый оказался бойцом Жернева. Успокаивая меня, он рассказал, что Жернева отправили дальше, в Киев, надо искать там. Новая надежда подбодрила меня, и я решила отправиться в Киев на поиски мужа.
Красавец Киев подвергался разрушительным бомбардировкам. Население и крупные производства в основном были эвакуированы. По улицам шагали колонны будущих ополченцев.
Трамваи не ходили, и мне пришлось исколесить весь город пешком в поисках госпиталей. На третий день я уже с трудом передвигала ноги. В госпитале, расположенном в Киево-Печерской лавре, спросила у дежурной сестры:
— Лейтенант Жернев Григорий Васильевич лежит у вас?
— Такого нет, — закрывая толстый журнал, ответила она.
Раненые, заходившие к сестре, стали расспрашивать, откуда я, из какой части, где воевала. Подошел человек с перевязанной рукой и забинтованной головой.
— Тамара, это ты? Ты жива? — обрадованно спросил он.
Это был политрук из нашей дивизии. Он знал меня еще до войны. Я вывезла его в числе других раненых из львовского госпиталя.
— Вы не знаете, где мой муж? — сразу же вырвалось у меня.
— Его отправили дальше, кажется в Нежин. А ты откуда? Тоже из госпиталя? — рассматривал он мою измазанную «зеленкой» стриженую голову.
Я рассказала о себе, о том, что вот уже второй день в поисках Гриши блуждаю по киевским госпиталям.
— Так он в Нежине? — спросила я с надеждой.
— Да, наверное, — ответил политрук. — Ты, может быть, голодна? Ты очень изменилась, похудела. Тебя не узнать… Подожди, я сейчас приду.
Он вышел и через несколько минут принес кусок хлеба с маслом и сахар.
— На, поешь, осталось от ужина.
Я с жадностью набросилась на еду. А ведь в моем вещевом мешке где-то лежал продпаек. Просто не было времени поесть.
Рано утром я была в Нежине. Госпиталей здесь было, как мне показалось, не меньше, чем в Киеве. Одно облегчало задачу: они находились неподалеку друг от друга. И я была твердо уверена, что в одном из них найду Гришу.
Однако безрезультатно обошла три госпиталя. Зашла в четвертый.
— Скажите, у вас лежит раненый Жернев?
— Жернев лежит, — ответила дежурная сестра.
От радости я онемела.
— У него было черепное ранение и ожоги глаз, — объяснила дежурная.
— Он видит?
— Конечно. Он совсем уже поправился, — поспешила успокоить сестра, — должен выписаться на днях. Сейчас пойду узнаю, где он.
Как я обрадовалась! Нашла! Нашла здорового. Значит, вместе поедем в часть. Вернулась сестра.
— Простите, я не знала… — смущенно сказала она, — я только что приняла дежурство… Жернев, оказывается, вчера выписался.
У меня упало сердце.
— Куда его направили?
— Выбыл в распоряжение военкомата, узнайте там.
Каждый попадавшийся навстречу командир издали казался мне Жерневым. «Если он вчера выписался из госпиталя, то сегодня должен быть еще в городе». Меня не оставляла надежда увидеть мужа. Но в военкомате мне сказали:
— Лейтенант Жернев был вчера и вчера же получил направление в часть.