Мисс Гилмор рассмеялась.
– Моя ученица не простая девочка, – сказала она. – Могу вас заверить, найти ошибку в ее рассуждениях не так-то просто. Не забывайте, это я ее учу.
– Это нужно запомнить, – серьезным тоном, но с улыбкой произнес он.
Он спросил меня о мастерской, где делаются карты, и я рассказала ему, что один из моих предков плавал с Дрейком и что с тех пор в нашем роду не угасает интерес к географическим картам.
– Изготовление карт – занятие не только интересное, но и доходное, – добавила мисс Гилмор.
Он стал спрашивать о деревне и об усадьбе, в которой я живу с рождения. Я сказала, что моя мама умерла и я до сих пор очень по ней скучаю.
Он сочувственно похлопал меня по руке:
– Но у вас есть отец. Готов поспорить, что он в вас души не чает.
– Он меня почти не замечает.
– Ну что вы, – заступилась за отца мисс Гилмор. – Он прекрасный отец. Мы с ним очень много о вас разговариваем.
– С мисс Брэй он много не разговаривал.
По лицу мисс Гилмор скользнула улыбка.
– Я думаю, единственное его желание – это чтобы вы находились в надежных руках.
Мистер Фезерстоун придвинул свой стул поближе ко мне. Время от времени он касался моей кисти, как будто подчеркивая значимость своих слов. Мне это было неприятно. Мисс Гилмор это, кажется, тоже не нравилось.
Я спросила:
– Мистер Фезерстоун, вы остановились где-то поблизости?
Глядя прямо на меня, он улыбнулся, пытаясь удержать мой взгляд, но я отвернулась.
– Мне хотелось бы думать, что вас это действительно занимает, мисс Анна Алиса, – сказал он.
– Конечно же, я надеюсь, что вы удачно устроились.
– Я надеюсь, что встречусь с вами снова, когда вы в очередной раз будете гулять, – произнес он.
– Анна Алиса всегда нарушает правила, – заметила мисс Гилмор. – Она вообще-то не должна гулять одна. Хорошо, что мы встретились. Можно будет вернуться домой вместе, как будто мы уходили вдвоем.
– Вы часто нарушаете правила, мисс Анна Алиса? – спросил он.
– Некоторые правила для того и нужны, чтобы их нарушать… Если они не обоснованны. Мне скоро исполнится семнадцать. Я достаточно взрослая, чтобы гулять одной.
– Вы совершенно правы! Семнадцать. Восхитительный возраст. Мне кажется, вы в душе бунтарь.
– А мне кажется, – вставила мисс Гилмор, – что нам пора возвращаться в усадьбу.
Я встала. Мне захотелось распрощаться с ними обоими. Захотелось оказаться в своей комнате и записать в дневник все подробности этой встречи, пока они не забылись.
Мы вышли из трактира и сели на лошадей. Мистер Фезерстоун немного проехал вместе с нами, а потом с преувеличенно галантным поклоном покинул нас.
– Подумать только, – сказала мисс Гилмор. – Вот так взять и совершенно случайно повстречать старого друга семьи… Поразительно!
«Да, – подумала я, – вы как-то уж слишком усердно повторяете это, мисс Гилмор».
Я не доверяю мисс Гилмор.
Вернувшись домой, я пошла прямиком в свою комнату, чтобы записать все это в дневник.
1 января 1791 года
Первый день нового года.
Как же давно я не бралась за дневник. Мне просто разонравилось его вести, и сейчас я пишу только потому, что сегодня Новый год. И из-за папы, конечно.
Дневник все это время лежал в ящике комода, куда я его спрятала, чтобы его никто не нашел. Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал мои сокровенные мысли, а мне хочется думать, что именно их я и записываю в дневник.
С мистером Фезерстоуном я встречалась еще пару раз. Он, кажется, теперь приезжает сюда постоянно. «По делам», как он говорит. Интересно, чем он занимается? И где? Если в Лондоне (мне кажется, что именно там), то это далековато от нас. Я знаю, что добираться туда не так уж долго, но все-таки, почему не поселиться там?
Иногда мне кажется, что он, как говорят на кухне, «увлекся». Она, похоже, из таких женщин, которыми мужчины «увлекаются» очень легко.
Надеюсь, я не ошибаюсь. Он женится на ней и увезет отсюда, как преподобный Джеймс Эггертон увез мисс Брэй. Тогда я избавлюсь от них обоих, и отец наверняка поймет, что такому зрелому человеку, каким стала его дочь, очередная гувернантка не нужна.
Меня немного беспокоит то, как мистер Фезерстоун относится ко мне. Он как будто постоянно хочет приблизиться ко мне. И к тому же еще распускает руки. Не знаю, как по-другому это назвать. Мало того, что он в разговоре размахивает ими, как заведенный, так еще то на кисть мне руку положит, то на плечо, иногда на волосы. И убирать ее он не спешит. Когда он смотрит на меня своими сверкающими глазами, мне становится не по себе.
Мне он кажется немного жутким.
Хотя, наверное, поскольку он друг семьи мисс Гилмор, нет ничего удивительного в том, что он к ней время от времени наведывается.