Толстые ровные сосны с чуть удлинёнными иголками, уступили место здоровущим, тёмным елям, а те в свою очередь быстро сменились на смешанный лес. Идти стало тяжелее, грязнее, но вместе с тем интереснее. Новинки начали мелькать чаще. Прошла она полянку плотных грибов в полоску, росших ведьмиными кольцами, с опаской миновала ягодный кустарник, листья которого были припорошены пыльцой. Кто знает, для чего эта пыльца?
Незнакомые травинки почти не привлекали внимания, зато поразило одно дерево с гигантскими листьями. Они свисали, собираясь складками, и при порывах ветра раскрывались веерами. Интересное зрелище, хорошо бы узнать применение этих листьев в быту! Пока Нина шла, нижнее бельё высохло и подойдя к привлекательной полянке, она вновь надела его.
Вооружившись палкой, для проверки нет ли в траве змей, девушка приступила к сбору ягод в рот и впрок. После, раздражённая укусами комаров, она обложила себя подорожником, ругаясь на них и жалея себя. У неё у единственной из всей группы, оставшейся на Земле, не было с собой никакого средства от укусов насекомых. Специфика работы, строгая диета, исключающая жареные, копчёные продукты, минимум соли, отказ от сладостей, любой парфюм под запретом, включая пахучие крема, мыло, многие зубные пасты. К тому же, человек желающий общаться с дегустатором чая, вынужден так же придерживаться многих ограничений.
Землянка устроившись в тени, отдыхала. Вскоре её сморил сон. Проснулась она к вечеру, подмёрзла и снова проголодалась. Ягоды уже не вызывали первого восторга, видимо организм достаточно принял в себя всю их пользу. Идти куда-то уже не было смысла, стоило устроиться на ночь.
Для начала Нина решила воспользоваться своими усилившимися возможностями. Она сосредоточилась на запахах животных и замерла. Как пахнут собаки она знала, в лесу же обнаружилось множество похожих ароматов. Пришлось подняться и искать подходящее дерево и надеяться, что не всем учуянным животным она нужна, а тем, кто ею заинтересуется, не хватит умений залезть на дерево.
К сожалению, ей тоже оказалось не под силу залезть ни на одно приличное дерево. Пришлось отступить и подумать о новом месте. Были мысли натянуть верёвку вокруг, чтобы незнакомое животное запуталось, но смысл? Вспомнив о выданной на базе верёвке, Нина достала её и покрутила перед носом.
Ну и зачем им всем всунули десять метров тонкой синтетической верёвки? Если кого-то тащить с её помощью, то скорее покалечишь попавшего в беду. Девушка уже хотела убрать моток обратно, как вспомнила передачу в которой за кокосами по гладкому стволу лазали при помощи закреплённой на ногах верёвки. Чисто теоретически, такой способ должен оказать помощь неподготовленному туристу, но практически, не обладая силой и хоть какой-то спортивной ловкостью ничто не поможет. И всё же, девушка решила попробовать, надеясь на то, что находится в хорошей форме и к тому же схуднула.
Утолщив верёвку, складывая её, и обвязав ноги, Нина попробовала лезть. С первых попыток поняла, что шанс есть, но выдыхается она быстро. Если получится, то только одним рывком с первых попыток. Девушка оставила дерево, засеменила со связанными ногами к рюкзаку, надела его и вернулась к стволу.
Три метра высоты дались нелегко. За первую ветку она схватилась будучи пунцового цвета и пропотевшей насквозь. Ненадолго задержалась на ветке, дала себе отдохнуть, сняла с ног верёвку и полезла выше, уже опираясь на растущие ветви. Вскоре она достигла примеченной снизу развилки и втиснулась в неё. Даже если уснёт, то не упадёт, скорее есть шанс застрять меж расходящихся веток, при затекании тела.
Минут через десять сидеть стало неудобно, не прошло и часа, как нестерпимо захотелось размяться. Ни о каком сне речи не было. Во-первых, выспалась, во-вторых зажатые бёдра онемели и было ужасно. Всё плохо, невыносимо, а ночь ещё только наступила. Подумать о том куда попала, что делать, да даже составить план на завтра не удавалось. Выбранное место для ночёвки оказалось кошмарным.
Беспокойство о том, что утром не удастся слезть с дерева, всё больше набирало оснований. Ночью пробегали какие-то животные, некоторые задерживались у её ствола, шкрябались и от этого, как ни удивительно легче стало переносить муки птичьего существования. Рано утром, как только хоть что-то можно стало разглядеть, Нина принюхалась, но кроме утренней влаги и ароматов трав, ничего не учуяла.