— И что это значит? — поинтересовался Булавин у Граи, которая тоже подключилась к дроиду.
— Не знаю, — ответила та после недолгого молчания. — Это можно расценивать, как приглашение.
— И закончить как «ловчие»?
— Мы сами сюда пришли. Что там с планом?
— Лестницы ведут на второй уровень и третий в цеха. С той стороны здания лифтовые грузовые платформы для материалов и готовой продукции, но чтобы туда попасть, нужно пройти через весь корпус. Там, куда ушел Нарок, должна быть комната отдыха, столовая, душевые. Это по центру, а справа и слева склады.
— Оттуда можно попасть наверх?
— Да, с той стороны тоже есть лестницы, ну и еще лифты, про которые я уже сказал. Теоретически, он без проблем может зайти нам за спину. Вперед, пока он нам с крыши на голову гранату не бросил. Мин паук не обнаружил, никаких турелей или любой другой системы безопасности.
— Ты меня сейчас убеждаешь или себя? — голос синты был полон иронии.
Рэм на это отвечать не стал. Вскинув оружие к плечу и обойдя погасший барьер, он пошел через холл к шлюзу, за которым исчез андроид.
Шаг, еще шаг, ничего, никто в них не стреляет, не рвутся гранаты и мины, вокруг мертвая тишина. Грая пятится, почти прижавшись к нему спиной, прикрывая тыл.
— Сколько тут народу работало до войны?
— Человек сто, не больше, — ответила синта. — Процессы в основном были роботизированы, остальные обитали на поверхности, в административном комплексе еще жены и дети сотрудников. Поселок маленький, производство незначительное.
Рэм присел у лужи свернувшийся крови, ища следы, у лифта справа, распахнуты двери, робот валяется «лицом» вниз, кабина тоже в крови. Зачем андроиду убирать тела погибших?
Заняв позиции по бокам шлюза, Булавин хлопнул рукой по сенсору, где–то внутри едва слышно загудели сервомоторы, и переборка плавно убралась в стену. Рэм посадил «паучка» себе на руку и подключил напрямую к костюму, выглядывать не рисковал, слишком велик шанс получить заряд прямо в забрало.
Картинка пошла сразу же, большой зал с несколькими десятками столов вдоль стен, следы крови на полу, тут явно волокли трупы. А вот и они, прямо перед стойкой разграбленного роботизированного бара. Все шестеро «ловчих», без брони и оружия, запаянные в прозрачный пластик, словно законсервированные, их прибили какими–то самопальными гвоздями прямо к стойке, причем судя по лицам, двое были еще живы, когда это происходило.
Рэм продолжил изучать картинку — над телами, уронив голову на грудь, сидел андроид женского пола. Искалеченная синта явно мертвая, и сидела только благодаря хитрой конструкции, справа и слева от нее застыли два человекоподобных робота, старые, но вполне себе еще способные к активным действиям, словно часовые, они охраняли ее покой. У обрубков ее ног было свалено оружие, а среди него валились кисти рук, много, очень много, похоже, они принадлежали бандитам, которых Нарок убил первыми. Выглядели они странно, желтые, ссохшиеся, по идее, они за эти месяцы должны были сгнить, но этого не происходило.
Грая, последовавшая примеру Рэма и получавшая картинку от своего паучка, была озадачена.
— Это что, алтарь? — мысленно поинтересовалась синта.
— Да, — уверенно заявил Рэм в ответ. — Хоть религии в вашем мире нет, но это не мешает поклоняться чему–либо. Вот и Нарок организовал культ, и теперь защищает его от любых атак.
— Логично. Ты в этом разбираешься лучше меня, тебе и карты в руки, как говорили у вас, на Земле. Правда, я не поняла, причем тут карты местности?
— Давай, потом поговорим о происхождении этого выражения. Сейчас тут решается наша судьба, кто будет жить дальше — слегка повернутый андроид или мы. Нарок, — позвал Рэм, используя динамик костюма, — сдавайся, алтарь твой никто не тронет, пусть остается тут навечно, можно будет вообще шахту подорвать или кабину уничтожить, и он останется неоскверненным, пока стоит это здание.
— Вы не уйдете, — произнес один из часовых роботов, интонации у железяки были соответствующие, не понятно, что это — констатация факта или скрытая угроза.