фонарь. Он на мачте прикреплен, а пароход идет
по реке... Вот огонь-то и плывет в воздухе. —
Ну да все равно. Раз там пароход, значит там
и река... Пойдем туда, выйдем на Белую, а там до
землянки и доберемся...
И опять зашагали по мокрой траве.
Костя едва тащил ноги; мертвый гусь оттянул
ему плечо и казался чуть не с пуд весом; но
Костя не отставал от деда и старался не пока-
зать и вида, что ему страшно.
Наконец, вот и освещенная месяцем река по-
казалась перед ними. Они подошли .к берегу,
и Герасим сразу сообразил, где они находятся.
— Ну теперь шагай смелей; пойдем вниз по
течению. Вон за тем поворотом и Хабибуллина
землянка должна быть.
Действительно, Герасим не ошибся. Зайдя за
поворот реки, они увидели впереди освещенное
оконце землянки, и вскоре Костя грелся на лавке
у топившейся печки, а через полчаса спал мерт-
вым сном и во сне ему чудились: и озеро, и лодка,
и гуси...
Только начинало сереть осеннее утро, когда
Герасим растолкал крепко спавшего Костю.
— Эй, охотник, вставай!— шутил Герасим: —
охоту проспишь.
Костя проснулся. Сразу не понял со сна, где
это он оказался. Потом все вспомнил и разом
вскочил.
Наскоро попили чаю и вышли втроем с Федо-
тычем из землянки. Опять, как вчера, прошли вер-
сту вместе. Впереди бежали Рябчик и Норка.
Утро было холодное; кое-где на низких ме-
стах трава побелела. Но первые лучи солнца
начали греть.
Дошли Герасим с Костей до вчерашнего
озерка. Вытащили лодку и поплыли. Рябчик
уселся в лодке и дрожал от холода.
Доехали до того места, где вчера стояли.
Дед оглядел озерко и сразу увидал на чистом
месте на воде двух убитых гусей. Подтолкнулись
шестом, подобрали обеих птиц и опять поплыли.
Около небольшого мыска дед остановил лодку
и стал посылать Рябчика в воду. Сначала собака
не шла; страшно ей было холодной воды;
потом послушалась деда, бросилась повизгивая
в воду и, фыркая носом, поплыла в камыши.
Долго шарил Герасим по озеру. Нашли они
всего четырех гусей, а по расчету деда, где-ни-
будь должен был быть еще один. Однако, так
его и не нашли. „Рябчик" так продрог, что
больше нельзя было загнать его в воду.
Герасим махнул рукой и сказал:
— Хватит с нас и пяти гусей.
— Дедушка, а будем еще гусей стрелять? —
спросил Костя.
— Нет, не будем. Утром гусь редко летит;
а если и летит, то высоко. Теперь сейчас утка
только летит. Вот поглядим немного да и пойдем.
Действительно, над озером все чаще и чаще
летели утки. Они летели низко, очень быстро и
свистели своими острыми крыльями.
Летела и кряква, и чирок, и нырок, и еще
разные другие утки.
Чем выше всходило солнце, тем больше ле-
тело уток.
Минутами Косте казалось, когда он смотрел
кверху, что над ним точно сетка из птиц.
Герасим встал в лодке, зарядил ружье, но
видно, не . манила Герасима эта охота.
Он несколько раз выстрелил, убил пару уток
и положил ружье.
— Довольно, пора и честь знать. Нам еще
к ночи-то домой добраться надо.
Не хотелось Косте уезжать с озера, но с де-
дом-то не поспоришь. Как дед сказал, так и быть.
Вышли на берег. Мокрый и продрогший Ряб-
чик катался по траве. Герасим и Костя взва-
лили на себя гусей и уток и скорым шагом по-
шли обратно к землянке, По дороге встретили
Сергея Федотыча. Он трех гусей нес за спиной.
— Все-таки я тебя обстрелял! — с довольным
видом сказал ему Герасим.
Погода начинала портиться. С Камы подул
холодный и резкий ветер; небо затучило; пошел
мелкий, косой, осенний дождь.
Герасим не стал засиживаться в землянке.
Он запряг кобылу, сложил в тарантас всю
дичь, поблагодарил Хабибуллу за хлеб, за соль,
и вместе с Федотычем и Костей поехал через
луга к Каракулину.
Ветер крепчал. Дождь становился сильнее;
охотники начинали мокнуть. Костя чувствовал,
как ему с шапки затекает за ворот вода, и ежился
от холода.
Когда впереди показалась широкая Кама,
Костя ее не узнал.
Вся река была покрыта белыми гребнями.
Ветер гнал мелкие быстрые волны, и вода каза-
лась совсем черной. Надвинулась темная туча
с белыми краями, и крупными хлопьями начал
засыпать землю мокрый снег."
Герасим подъехал к перевозу и с некоторой
тревогой подошел к паромщику: „Экая погода", —
думал он — „одному бы еще ничего, а вот за
мальчика боязно"...
— Пойдет перевоз? — спросил Герасим па-
ромщика.
— А почему не итти? — ответил тот вопро-
сом на вопрос. — Это еще не буря. Так только —
сиверко. Сейчас только переплыли, и опять на
тот берег пойдем.
Герасим ввел тарантас на паром. Лошадь
скользила по мокрым доскам, переминалась с ноги
на ногу и старалась стать спиной к резким
порывам ветра.
Косте было жутко, да он замечал, что и дед
Герасим беспокоится,
На пароходе свистнул гудок, и паром отвалил от
берега. Плот изрядно качало на волнах. Костя сидел
в тарантасе ни жив, ни мертв; к нему жались озябшие
собаки, а Герасим и Федотыч крепко держались
за перила плота и хмуро поглядывали на реку.
Иногда волна набегала на плот и заливала
доски... Туго натягивался при порывах ветра ка-
нат, казалось, — вот-вот оборвется...
Однако, пароход все двигался и двигался
к берегу. На этот раз луговая сторона посте-
пенно убегала вдаль; можно было разглядеть
отдельные дома Каракулина, и нагорный берег
делался все ближе и ближе. Наконец, вот и
пристань!
Успокоенный Костя радостно гладил собак;
Герасим вывел лошадь на берег, и иззябшая ко-
былка бодро потащила тарантас в гору по на-
мокшей и расплывшейся глине.
Федотыч уговорил гостей зайти к нему, пе-
реждать непогоду. Дед Герасим согласился, и про-
дрогшие охотники стали греться в теплой избе.
Но вот снег перестал итти; ветер начал сти-
хать, и неожиданно солнечный луч разорвал тучи
и залил радостным светом и берег, и Каму.
Все повеселели. Село точно вымылось после
дождя; ярко блестели лужи; отряхиваясь от дождя,
выползли на сельскую улицу куры и утки. Гроз-
ная река успокоилась и опять ровным течением
понесла свои волны в далекую Волгу.
Герасим заторопился в путь-дорогу, и вскоре
тарантас уже выехал из села и медленно по горе
стал подвигаться вдоль берега.
Костя не мог оторвать глаз от реки. Точно
он за одну ночь сроднился с этими местами,
с нескончаемым лугом, с бесконечными стогами,
которые отсюда казались маленькими точками.
Так жаль уезжать отсюда! Словно еще слышатся
крики гусиных стай и перед глазами стоит
камышами заросшее озеро!
Но вот и конец горе. Дорога сворачивает
под гору к лесу... Сейчас уже не будет видно