видно, значит, волки в кругу. Их оцепляют за-
гонщиками, ставят с одного края стрелков и
шумом и криками гонят волков на стрелков.
А ежели обкладчики увидят, что есть из
круга выходной след, то они от этого выходного
следа новый круг обходят, и так описывают
круг за кругом, пока не обойдут такого круга,
из которого выходного следа нет. Тогда, значит,
наконец, обложили они волков!
Ильюша и Костя прослушали длинное объяснение
деда Герасима и очень уж им захотелось
поехать вместе с Герасимом и с Климентом
Ивановичем на обкладку, но старик мельник не
согласился.
— Куда мы их, малышей, с собой возьмем! —
возражал он.— Пока мы ходить будем, они еще
в дровнях-то совсем застынут, да и на волчью
стаю нарваться могут. Нет уж, пускай себе
в село едут по добру - по здорову, а если будет
облава, так я их, пожалуй, возьму с собой в за-
гонщики; парни они расторопные.
Поневоле мальчикам пришлось удовлетво-
риться этим обещанием; забрались они к дяде
Никифору на дровни и уехали в село, где с не-
терпением стали ожидать возвращения деда Ге-
расима и Климента Ивановича.
Прошло двое суток...
Обкладчики не возвращались ни в село, ни
на мельницу; по ночам, как и раньше, был слышен
вокруг села волчий вой.
За эти дни из союза приехали в село еще
четыре стрелка и объясняли крестьянам, что
волки, наверное, все время „на ходу", может
быть— учуяли за собой погоню, а потому, если и
ложатся, то на очень короткое время.
На третий день, когда еще только светало,
дед Герасим и Климент Иванович приехали
в село и сразу подняли всех крестьян на ноги.
— Собирай, собирай народ скорее, — говорил
Климент Иванович председателю сельского со-
вета, — волки обложены и не очень отсюда далеко.
Трех верст не будет. Торопи, торопи народ;
надо скорее окружить волков, пока они снова
не встали и в ход не пошли.
Дед Герасим тоже собирал крестьян к око-
лице и у него было два шустрых помощника.
Ильюша и Костя, как только узнали, что
волки обложены, стали бегать из избы в избу,
будить крестьян и уговаривать их:
— Дяденька, выходи поскорее к околице,
а то волки уйдут! Уж, пожалуйста, поторопись,
дяденька!
Через какой-нибудь час у околицы стояла
большая толпа народа.
Шум и крики мешали делу скоро наладиться.
Все спорили, торопились и каждый давал свой
совет.
В середине толпы стояло человек десять
с ружьями, из них пять стрелков из города,
приехавших из союза, и пять местных крестьян.
Около них стоял дед Герасим.
Он взволнованно убеждал не шуметь и слу-
шаться кого-нибудь одного.
— Да не галдите вы так— все дело испор-
тите. Стая большая; голов больше десятка. За-
маяли они нас. Двое суток на ходу. Не успеем
завести загон, так пропадет зря вся работа!
Климент Иванович, тоже надрываясь от крика,
уговаривал толпу успокоиться.
— Послушайте меня, товарищи! — кричал
он. — Выберем распорядителя, пусть один
кто-нибудь руководит. Если мы все так сразу
распоряжаться начнем, так будет у нас базар, а не
облава!
Постепенно толпа стихла, и Климент Иванович
спросил крестьян:
— Ну, кто у нас распорядителем будет?
— Дед Герасим! — кричали одни.
— Климент Иванович! — кричали другие.
— Нет, я распорядителем не буду,— объявил
Климент Иванович, — мне самому пострелять
охота, а распорядителю надо с загонщиками итти.
Пусть Герасим будет распорядителем.
— Герасим, так Герасим,— послышались голоса.
— Ну, дед Герасим, — заметил, шутя, Никифор
Хитров— теперь ты у нас командир. Строй ба-
тальоны. Веди в поход...
— Он не командир, — пошутил молодой парень
Филипп Таиров, недавно приехавший из города, —
он по этой части „спец"; „волчий спец!" Слышь,
дядя Герасим, — обратился он к старику: ты
сколько по спецставке жалованья получаешь?
— Брось ты зубоскалить,— обиделся Герасим,
не поняв нового для него слова, — придумал
„спеца" какого-то, а вот пойди без спеца на
волчью стаю, пропишут тебе волки по первое
число.
— Да ладно вам ругаться,— перебил Климент
Иванович, — пора бы уж выходить, Распоряжайся,
Герасим Демьяныч.
Герасим, стараясь, чтобы его все слышали,
крикнул:
— Народ пересчитать надо. Сколько всего
собралось? Становитесь в ряд!
Оказалось, что народу собралось много. Было
одиннадцать стрелков и около шестидесяти за-
гонщиков, у которых были лыжи.
— Ладно, — объявил Герасим, пересчитав на-
род,— теперь слушайте. Первое дело на облаве ти^
шина. Чтобы не то что кричать или разговари-
вать, а даже кашлять громко не полагается.
— А дышать дозволяется? — спросил неуго-
монный Филипп Таиров.
— Замолчи ты, озорник, — крикнули ему
из толпы. — Командуй, дядя Герасим.
— Пойдем мы, — говорил Герасим, — по боль-
шой дороге до верстового столба около поворота
на Ополье, где Сороковой бор начинается. Там
вдоль опушки пойдем, и от начала Люткинского
оврага я стрелков по опушке в кустах расста-
новлю. Волки лежат, примерно, на полверсты
от опушки в самой вершине Люткинского оврага,
посереди поля. Овраг-то, вы знаете, глубокий,
так они, видно, на самом дне и залегли. Загон-
щиков на три партии разобьем. Человек двадцать
на партию. Одна партия слева от стрелков в поле
от опушки вытянется, другая —справа. Человек
от человека шагов на двадцать становись. А третья
партия дальше зайдет и против охотников лицом
к ним загонщиками станет. Так мы волков с четырех
сторон и оцепим. Поняли? —спросил Герасим.
— Поняли! — ответили ему из толпы.
— Дальше слушайте, — продолжал Герасим. —
Как зверя погоним, так загонщики крик и шум
поднимут. Сначала стоя на месте, а потом
понемногу навстречу стрелкам двинутся. Итти надо
не торопясь. Все время равнение держать, вперед
не выскакивать, к одной стороне не сбиваться
и под выстрелы не соваться. Поняли? —
опять спросил Герасим.
— Поняли!.. Не мудрое дело!.. Не подгадим!.. —
слышались голоса из толпы.
— Ну так дальше слушайте. Те две партии,
что по бокам охотников от опушки до загонщиков
по полю протянутся, называются: „молчуны".
Им кричать не полагается. Они на месте стоят
и глядят, чтобы зверь из цепи в сторону не про-
рвался. Если увидят, что волки к ним близко
идут, тогда поднимай крик да шум, заворачивай
зверя обратно. Вот, братцы, и вся мудрость!
— Ладно уж; веди, дед; трогай понемногу! —
кричали крестьяне.
— Вот еще что, — вспомнил Герасим. — Если
кто из охотников на волчьих облавах не бывал,
так не забудьте: очень волк -то хитер и опас-
лив. Стоять на линии надо за кустами, либо
за сугробом, либо под деревом; сучья лишние
перед собой обломать и стоять смирно, не шеве-
литься. Далеко не бейте. Дайте волку подойти
не дальше, как шагов на сорок. Теперь все,