Неуверенное весеннее тепло напомнило о лете. Саша мечтала о нем всю зиму, почему-то казалось, что вместе с отпуском в ее жизни появится что-то необычайно хорошее, может, даже загадочное. Хотя, если вдуматься, откуда ему взяться-то? Загадочному и необычному? Уже два года Саша проводила отпуск у родителей, помогая с огородом. В этом году мать взяла еще и козу.
Девушка представила себе задний двор, отданный жильцам родительского дома под грядки. Огород был обнесен забором, частично составленным из досок, частично из старых железных сеток от кроватей, а местами ощетинившийся колючей проволокой, намотанной на подгнившие деревянные столбики, врытые в землю отцом и соседом дядей Колей. Так как дело было в воскресенье, а накануне мужики, как водится, «приняли на грудь», работа протекала неимоверно вяло, временами прямо-таки затухая. Солнце бессовестно припекало тяжелые похмельные головы, а попытки укрыться в тени сарая на призывно зеленой прохладной траве вызывали гневные женские окрики из раскрытого окна.
Рыть глубоко у мужиков не было сил, а после долгих препирательств с женами по поводу поллитры, запасливо принесенной дядей Колей под мышкой грязной клетчатой рубахи, им и вовсе показалось занятием до ужаса бессмысленным. Слегка повозившись, они установили столбы как бог на душу положит. В итоге столбы остались стоять эдаким памятником безвинно загубленному воскресенью, больше всего напоминая кривые редкие зубы.
Земля на заднем дворе оказалась твердой, с примесью желтой глины. Сашина мама с двумя соседками несколько лет горбатились на импровизированных грядках, прежде чем они стали походить на настоящий огород, с которого можно было подкармливаться. Женщины воодушевились и попытались было прибрать к хозяйственным рукам дополнительную территорию. Общественность в лице тетки Оли шумно запротестовала:
— Нечего под моим носом Кинешму разводить! Зря, что ль, я сбежала оттудова! — Невысокая тетка гневно подперла маленькие бока. — Тоже мне костромичи! Езжайте в область, там и огородничайте! — Как прирожденный оратор, Ольга завершила свое выступление позитивным лозунгом. — В городе надо жить по-городскому!
Пламенная убежденность кинешемской беженки, а главное, бойкая готовность отстаивать свои права возымела действие. Огородницы смущенно переглянулись. Свирепый огонь в глазах воительницы тут же угас, и Ольга стыдливо сняла руки с бедер. Вопрос о расширении огорода больше не поднимался.
Саша вспоминала дворовые разборки и тщетно силилась вообразить в «заповедном» месте еще один атрибут негородской жизни — козу. Должно быть, страсти кипели нешуточные! Но на этот раз Сашино участие в жизни двора отменялось. Профком премировал лучших работниц путевками в санаторий в Сестрорецке. Кажется, это где-то под Питером. Санаторная перспектива тоже не особенно впечатляла. В прошлом году соседка, обновившая для такого случая гардероб, вернулась жутко разочарованная. Аня в лицах изображала неспешно задыхающийся быт пенсионеров, приехавших подлечить болячки, и «высокоинтеллектуальные» перебранки семейных пар, пытавшихся «отдохнуть» своих детей.
Саша вздохнула. Теперь, когда жизнь окончательно встала на рельсы, будущее казалось стабильным, определенным и пугающе однообразным. В будни — монотонная работа, от которой иногда мучительно болела спина, вечера в общежитии. По субботам — быстро превратившиеся в обязательные встречи с Ивановым, по воскресеньям — баня и постирушки. И долгожданный отпуск, слишком короткий, чтобы успеть что-то. Казалось, жизнь проходит мимо, а молодость вот-вот превратится в прошлое.
Девушка погляделась в зеркало и шутливо завела:
— Свет мой, зеркальце, скажи да всю правду доложи… Кто жених мой суженый, суженый да ряженый?
Вроде бы в шутку спросила, но сердце замерло, будто и впрямь ожидала, что в зеркале появится чье-то изображение. Саша осторожно повернула зеркальце так, чтобы видеть пространство за левым плечом: согласно преданию, именно так она смогла бы увидеть желанный образ. Затаив дыхание, она буравила взглядом гладкую поверхность… Ах, за спиной от сквозняка двинулось распахнутое окно, скользнул по нему солнечный блик, снопом света отразившись в зеркале. Жаркое солнце ослепило Сашу, но за миг до того она жадным взглядом ухватила мелькнувший в зеркале стройный темный силуэт. Продолжила оконная рама свое движение, нестерпимый свет погас. Саша не знала, на самом ли деле удалось ей вызвать чудесное видение или она увидела всего лишь искаженное солнцем собственное отражение? Да и не важно это было. Краткий чудесный миг обжег душу сладким обещанием, от которого не хотелось отказываться. Девушка стояла, зажмурив глаза, ощущая, как глубоко внутри тает летящее счастливое чувство.