— Стоп! — закричал судья и, встав между боксерами, открыл счет. — Раз!..
Чокарев, не оглядываясь, быстро отошел в нейтральный угол. Фотографы спешно фиксировали на пленку Руслана. Он не торопился подниматься. Встав на одно колено, он уперся руками о пол, расслабил мышцы и отдыхал, делая открытым ртом глубокие вдохи. Прикосновение к брезенту подействовало на Коржавина отрезвляюще, словно его окатили холодной водой. Оцепенение, словно шелуха, слетело с него. Мозг заработал напряженно. За эти короткие секунды вынужденного отдыха Руслана словно подменили. Он стал другим. Тело налилось силой, и мышцы, разогретые началом боя, наполнились взрывной энергией. Месяцы напряженных тренировок и годы службы в ракетном дивизионе под солнцем Азии наложили на него свой отпечаток, приучили к длительным нагрузкам и умению мгновенно ориентироваться в любой обстановке.
— Четыре… Пять… Шесть…
Чокарев небрежно, сверху вниз смотрел на Коржавина и мысленно записывал на свой боевой счет еще одну победу. Конечно, солдат из Ташкента долго не протянет, важно лишь не упустить момента и двумя-тремя ударами закончить поединок.
При счете «восемь» Коржавин быстро встал и, приняв боевую стойку, шагнул к сопернику. Судья, убедившись, что Руслан может продолжать поединок, подал команду:
— Бокс!
Но тут глухо прозвучал электрогонг. Боксеры разошлись по своим углам. Чокарев не сел на подставленную табуретку, а, слегка опершись о канаты, слушал тренера. Тот мокрой губкой вытер лицо, провел по затылку, шее, груди и что-то быстро говорил. Олег утвердительно кивал.
Руслан сел, откинулся на подушку, положил руки на канаты. Виктор Иванович сунул к носу пузырек с нашатырем, подложил к затылку холодную, смоченную водой резиновую губку.
— Пропустил по глупости… Дыши глубже! Полный вдох, — Тренер в такт дыханию помахивал полотенцем и спокойно оценивал обстановку, давал советы. — Следи за ногами. За сто метров видно, как он готовит бросок с ударом. И не зевай! Ты же умеешь.
Начало последнего, третьего раунда как две капли воды было похоже на первый. Такой же бурный старт, стремительные атаки чемпиона. Но в то же время третий раунд имел свои особенности. Коржавин не бегал, не отступал, а умело передвигался, заставляя грозного соперника промахиваться.
Чокарев сжал губы. Не слишком ли долго он возится с новичком турнира? Пора бы и кончать… Победа по очкам его явно не устраивала. Слишком много чести для ташкентца. Он сделал несколько обманных движений, провел пару ложных атак, чтобы усыпить бдительность. И неожиданно резко, как это он делал не раз, с подскоком ринулся вперед. Но его молниеносные удары пошли в воздух. Там, где мгновение назад находился Коржавин, оказалась пустота. А Руслан оказался где-то сбоку, вне досягаемости, и оттуда нанес несколько боковых ударов. Олег снова кинулся на соперника, но тот, словно рыба, ускользнул от него, заставив и на сей раз промахиваться, бить воздух. По залу прошла волна нарастающего гула. Солдат не только оказывал сопротивление, но и переигрывал мастера.
— Держись, парень!
— Бей вразрез!
— Браво, Ташкент!
Чокарев почему-то недооценил свои два промаха, отнес их к категории чистой случайности и, стараясь наверстать упущенное, бросился в третью атаку. Это была его единственная ошибка, рожденная слишком большой самоуверенностью.
В третий раз Коржавин не стал отходить в сторону, как делал до сих пор, а, уклонившись, «нырнув» под бьющую руку, неожиданно сделал шаг вперед и приблизился вплотную к Олегу, вошел в ближний бой, который, казалось, был весьма невыгоден уставшему солдату и на руку такому опытному бойцу, как Чокарев. Но это только казалось.
Руслан сознательно шел на риск, на обострение. Когда запас времени скуден, когда чувствуешь, что инициатива не у тебя, когда на ринге огненное кипение страстей, а зал похож на кратер вулкана во время извержения, когда сознаешь, что каждая секунда, каждое потерянное очко ведет к поражению, не многие отваживаются принимать невыгодный для себя темп боя. Но он решился! Впрочем, «решился» не то слово. Он почувствовал, что надо только так поступать. Ибо тут — ключ к победе!
Дальнейшие события развернулись с кинематографической быстротой. Чокарев сразу же после первых тяжелых ударов Коржавина понял, что ближний бой для него — опасная зона, он подобен ловушке. Недооценка, соперника грозила катастрофой. Мобилизовав все свое умение, Олег попытался вырваться из губительного ближнего боя, но солдат словно смола прилип и шаг за шагом преследовал его по рингу. Чокарев стиснул зубы: «Оторваться, оторваться!» Но ринг вдруг оказался слишком тесным. А когда Чокареву после двух ложных выпадов все же удалось резко и быстро сделать неожиданный спасительный рывок назад, у него вдруг круги поплыли перед глазами и он провалился в темноту…