Особняки казались необитаемыми: окна закрыты, ни занавесок, ни обычной герани. Вдоль тротуара стояло несколько "эмок". Солдаты разгружали грузовики с мебелью.
По улице сновали советские офицеры в новенькой форме и до блеска начищенных сапогах. Среди них выделялись люди в штатских костюмах явно советского покроя.
- Это и есть Потсдам? - спросил Воронов генерала.
- Это Бабельсберг, - ответил Карпов, - в общем, считай, что Потсдам. Дачная местность при нем. Раньше киношные заправилы здесь жили.
- Но почему... - начал было Воронов, однако генерал прервал его.
- Заходи, - сказал он и указал на крыльцо двухэтажного домика, возле которого остановилась их "эмка".
У подъезда стояли двое часовых, а на самом крыльце Воронов увидел старшего лейтенанта в форме пограничных войск.
Карпов пошел первым. Офицер козырнул ему, но тут же обратился к Воронову:
- Документы!
Старший лейтенант, конечно, видел, что Воронов вышел из машины вслед за генералом. Судя по всему, он знал Карпова в лицо. То, что офицер все же потребовал документы, разозлило Воронова. Он пожал плечами и вопросительно посмотрел на генерала.
- Покажи, покажи, - строго и вместе с тем добродушно сказал генерал. Здесь, брат, порядки особые.
Старший лейтенант тщательно проверил документы Воронова - удостоверение и вложенное в него командировочное предписание с магически-загадочным словом "Потсдам".
- Проходите, товарищ майор, - сказал он. - Оформляйтесь. Первый этаж, вторая дверь направо.
Генерал, молча наблюдавший за проверкой документов, сказал:
- Потом заходи ко мне. На второй этаж. Тебе покажут. - И быстро скрылся в дверях.
Воронов подхватил свой чемоданчик и шагнул к входной двери. Итак, ему приказано явиться в Карлсхорст.
Случай свел его с Карповым. Оказалось, что генерал имеет отношение к этому самому Потсдаму. Но вместо Потсдама Воронов очутился в некоем Бабельсберге, райском уголке, где стоят нарядные виллы, цветут сады, щебечут птицы и не видно ни единого следа войны....
Вместе с тем чутьем военного корреспондента, за годы войны не раз побывавшего в приемные крупных военачальников, Воронов сразу ощутил, что его окружает особая атмосфера строгости и секретности. Миновав маленькую прихожую, он оказался в просторном холле. За столом, спиной к широким окнам с полуспущенными шторами - "маркизами", сидел лейтенант. Перед ним стояли пишущая машинка и несколько телефонов. Воронов отметил, что аппараты, кроме одного, полевого, были обычного городского типа.
Лейтенант перебирал бумаги и при появлении Воронова даже не поднял головы. В холл выходило несколько дверей. Воронов приоткрыл одну из них и произнес обычное:
"Разрешите..."
Получив разрешение, он вошел в комнату и увидел подполковника, сидевшего за большим письменным столом. На столе стоял телефон и лежала фуражка с малиновым околышем. Рядом, у стены, стоял сейф высотой почти в человеческий рост. На стенах висели буколические картины с изображением летающих амуров. Но фуражка, лежавшая на письменном столе, и стального цвета сейф придавали комнате строгий и официальный вид.
Воронов козырнул и назвал свою должность, звание, фамилию.
- Ваши документы, товарищ майор, - сказал подполковник.
Просмотрев удостоверение и командировочное предписание, протянутые ему Вороновым, он положил их на стол рядом с телефоном.
"Это еще что за новое дело? - с тревогой подумал Воронов. - Что-нибудь не в порядке?.."
Подполковник встал, подошел к двери и, полуоткрыв ее, крикнул:
- Лейтенант! Список номер шесть!
Затем вернулся и снова сел за стол.
- Значит, так, товарищ майор, - сказал подполковник. - Жить будете в доме номер четырнадцать. Помер комнаты сейчас выясним. Питаться будете в столовой номер три. Дом на этой же улице, столовая на параллельной.
Теперь вот что...
Вошел лейтенант и положил на стол папку-скоросшиватель.
- Та-ак, - протянул подполковник, открывая папку и листая подшитые к ней бумаги. - Кино- и фотокорреспонденты... Герасимов, Гурарий... Воронов Михаил Владимирович, Совинформбюро. Лейтенант, - обратился он к стоявшему у стола офицеру, - выдайте документы фотокорреспонденту майору Воронову.
Лейтенант вышел. Воронов оставался на месте.
- Собственно, я не фотокорреспондент, а журналист, - сказал он. - Мне поручено...
- Журналисты сюда не допускаются, - резко прервал его подполковник. - В вашем предписании написано ясно:
фо-то-кор-рес-пондент!
- Так точно, - быстро ответил Воронов, по-прежнему ничего не понимая.
- Вот и хорошо, - кивнул подполковник, но тут же сказал тоном, не допускающим возражений: - Во время мероприятия ничего при себе не иметь. Только документы и фотоаппарат.
"Какого мероприятия?" - подумал Воронов.
- Блокнот, надеюсь, можно? - спросил он.
- Никаких блокнотов.
- Как же я буду делать записи?
- Никаких записей. Только фото. Разве вам в Москве не сказали? Вы направлены сюда в качестве фотокорреспондента?
- Так точно.
- Гражданское платье имеете?
Он почему-то так и сказал: "платье", а не "костюм".
- Имею.
- Как только устроитесь, сразу переоденьтесь. Вы прибыли первым. Остальные начнут прибывать завтра.
Кстати, как у вас с транспортом?
- Каким транспортом?
- На Чем собираетесь передвигаться? Значит, не имеете? Тогда советую объединиться с кем-нибудь из вашей братии. Теперь получайте у лейтенанта документы и устраивайтесь. Это, - подполковник указал на лежавшее перед ним воинское удостоверение Воронова, - останется пока здесь. - Потянувшись к сейфу, он взялся за его белую полированную ручку.
Воронов козырнул и молча вышел.
Лейтенант его ждал.
- Распишитесь, товарищ Воронов, - сказал он, раскрывая толстую тетрадь. - Здесь и вот здесь...
Достав из сейфа две небольшие белые карточки, лейтенант протянул их Воронову.
- Держите, - сказал он. - Месторасположение знаете?
- Подполковник объяснил.
- Тогда следуйте. Это недалеко.
- Генерал Карпов сказал, чтобы я зашел к нему.
- Второй этаж, третья дверь направо.
Выйдя в маленькую переднюю, Воронов поставил на пол чемодан и стал рассматривать свои новые документы.
Обе карточки размером напоминали пропуск, который Воронов в свое время получил в Информбюро на парад Победы. На одной из карточек значилось: "ПРОПУСК НА ОБЪЕКТ". В верхнем левом углу перекрещивались древки трех изображенных в цвете флажков - советского, американского и английского. Далее следовали имя, отчество и фамилия Воронова - русскими и латинскими буквами.