Лагерь 1 находился непосредственно под юго-западным склоном Эвереста. Группе Иванова выпала честь первой начать прохождение маршрута. Из лагеря 1 вышли в 9.30, поднялись к бергшрунду, который преодолели по снежному мосту, и в 10.30 был забит первый скальный крюк. Сделал это Сергей Бершов. Нижняя часть маршрута представляла собой заглаженные скалы типа бараньих лбов, которые выше сменились сильно разрушенными сланцами.
Бершов в связке с Туркевичем прошли за первый день 15 верёвок, закрепив их в виде перил на скалах, и закончили работу в 17.00. Все верёвки заранее были разрезаны на куски длиною 45 метров, таким образом, альпинисты поднялись вверх примерно на 300-350 метров. Ставить лагерь 2 предполагалось на высоте 7200-7300 метров, но до этой высоты не дошли 300—400 метров — это примерно столько же, сколько прошли за этот день. На 14-й верёвке было место для палатки, однако для лагеря — низко и не безопасно.
Накануне группа Онищенко, выйдя из базового лагеря в 6.00 уже в 11.00 была в лагере 6100, а на следующий день сделали заброску в лагерь 1. Перед выходом Онищенко на утренней связи запросил Иванова, какое снаряжение тому нужно прежде всего в лагере 1, и Иванов ответил: «Ничего не нужно, у нас всё есть. Берите для забросок любой груз». Группа Онищенко взяла продукты и кислородные баллоны.
Этот день был ясный, солнечный, и в Западном цирке, который еще называют Долиной безмолвия, было жарко. Идти с грузом было очень тяжело, и группа Онищенко пришла в лагерь 1 к 13.00. Расположились отдыхать. В 14.00 проходила дневная связь, и ребята услышали разговор Иванова с базой.
База (Е.И. Тамм): Группа 2, где находитесь, каковы ваши планы?
Иванов: Прошли вверх 11 верёвок, до конца дня пройдем еще 4-5 верёвок.
— Молодцы. Где можно поставить лагерь 2?
— До лагеря 2 еще далеко, еще столько же, если не больше.
— Значит, завтра продолжите обработку маршрута и постараетесь дойти до места лагеря 2.
— Нет, завтра мы работать не можем, у нас нет верёвок. Будем спускаться. Нет смысла тратить целый день, чтобы навесить 4-5, верёвок, которые у нас останутся.
Слава Онищенко посмотрел на своих товарищей.
— Вы слышали? Мы не знали, что им нужны верёвки, утром Иванов сказал, что у них все есть. И мы принесли продукты и кислород. А теперь из-за нас может сорваться установка лагеря 2.
— Ясно, Слава. Выходим, — ответил Юра Голодов. Ребята собрались, спустились в лагерь 6100, нагрузились веревками и другим снаряжением и до вечерней связи второй раз за день добрались до палаток лагеря 1, где их уже ждала группа Иванова. На вечерней связи Евгений Игоревич Тамм узнал, что проблема верёвок решена.
— Значит, завтра выходите? И поставите лагерь 2?
— Нет, — отвечает Иванов.— Мы все равно завтра вверх не пойдем. Это будет четвертый день предельной работы, это может выбить нас из колеи.
Иванов на утро собрался и спустился в базовый лагерь. А группа Онищенко на следующий день вышла на стену, чтобы продолжить обработку маршрута и выбрать площадки для лагеря 2. Первой шла связка Онищенко—Хомутов с веревками и крючьями, а за ними несли по 20 килограммов груза Голодов и Москальцов. Поднялись по готовым перилам (15 верёвок) и прошли вверх, закрепив еще 6 перильных верёвок, но площадки для палаток не было. Погода ухудшилась, и альпинисты вернулись в лагерь 1, откуда на следующий день спустились в базовый лагерь.
По принятой в альпинизме практике после каждого выхода групп устраиваются разборы выходов, на которых делается анализ проведенной работы, и вырабатываются рекомендации. На разборах 29 и 31 марта стояли отчеты Иванова и Онищенко.
Первые выходы показали отсутствие диспетчерской службы в экспедиции, никто не мог с точностью сказать, какой груз, где и в каком количестве находится, хотя Б. Романову, несущему ответственность за это, все казалось нормальным.
Он заявил на разборе: «В общих чертах нам известно, что где находится, а конкретно мы, конечно, знать не сможем».
Е.И. Тамм вовремя рассмотрел угрозу дезорганизации работы экспедиции и взял на себя функции диспетчера.
Обработка маршрута началась. Первые победы, первые потери
