— Это работа для полноценной четверки,— повторял он в ответ на просьбы Овчинникова выпустить вперед двойку. Настолько сильна инерция мышления Тамма о делении команды на изолированные четверки, что ему даже не пришло в голову, а если и пришло, то он не поверил в реальность создания четверки произвольного состава, вернее, подключения к двойке Мысловского еще двух альпинистов из второй или третьей группы.
Можно провести некоторую аналогию между схемами восхождения английской экспедиции 1953 года и советской экспедиции 1982 года. В обеих экспедициях жизненно необходимой была установка последнего, штурмового лагеря на высоте примерно 8500 метров, с той лишь разницей, что технические трудности маршрута советской экспедиции были неизмеримо сложнее. И первая группа советских альпинистов, которая выйдет вверх из лагеря 4, должна проделать работу по организации штурмового лагеря гораздо более сложную, чем сделала экспедиция Ханта. И после этого попытаться выйти на вершину?!
В победной английской экспедиции на вершину вышла третья по счету двойка.
Первая двойка (Эванс и Бурдиллон) дошли до той же высоты, что и Ламбер с Тенсингом год назад, вторая двойка (Хант и Да Намгъял) поднялись до Южного пика Эвереста, оставив палатку и кислород для следующей группы. И только с третьей попытки, использовав заброшенное предыдущими группами снаряжение и проведя ночь в палатке, оставленной Хантом, Хиллари и Тенсинг смогли выйти на вершину.
Резервов у Тамма больше нет. Шерпы уже полностью закончили свою работу, они все собрались в базовом лагере и шумно отмечали это радостное событие. В изменившейся ситуации необходимо было рассчитывать только на собственные силы экспедиции и не исключать возможность оказания помощи идущим впереди. В таком случае вполне оправданным являлся выход двойки, а за ней — более мощных четверок. Но зачем взваливать на двойку непосильную ношу, чуть ли не планировать оказание ей помощи? Допустимо, что Тамму просто ничего не оставалось делать, как выпускать Мысловского на восхождение. Нарушив все рекомендации и запреты по Мысловскому, Тамм должен был идти до конца и при этом отвести от себя упреки в создании специальных, тепличных условий для друзей.
Возможно, все было проще. Мысловскому и Балыбердину подошла очередь выходить. Они пошли. Пошли работать, как работали больше месяца.
Мысловский и Балыбердин накануне выхода долго обсуждали список необходимого снаряжения, они его пытались урезать до минимума, но все равно масса рюкзаков не становилась меньше 25-30 килограммов. Ведь они должны нести с собой палатку для лагеря 5, два спальных мешка и два каремата, верёвки для обработки маршрута выше лагеря 4, крючья, карабины, молоток, продукты, бензин, примус, рацию и др.
Вершина! Дальше всё идёт вниз...
Утром 27 апреля на восхождение вышла двойка Мысловский — Балыбердин. Закончились обсуждения возможных вариантов выхода различными группами. Вслед за первой двойкой через день пойдет четверка Иванова, затем — Валиева, замыкать будет группа Хомутова.
На следующий день Тамм, Овчинников и Трощиненко вышли «чинить» ледопад, о заметных подвижках льда и смещении лестниц сообщил накануне Мысловский.
29 апреля вышла на восхождение группа Иванова. Мысловский и Балыбердин ночуют в лагере 3.
Днем до базового лагеря добрался корреспондент ТАСС Ю. Родионов и принес письма и магнитофонные записи голосов родных. Первой ставим кассету Мысловского, микрофон радиостанции кладем прямо на динамик магнитофона.
— Слышно?
— Хорошо слышно, давай!
И вместо разговора, приветствий сразу слышим песню. Поют три женских голоса: жена Эдика Юля и дочери — Анюта и Оксана. Удивительно мелодичные, приятные голоса. Они поют песни Б. Окуджавы.