Сзади грянул выстрел, то есть Семен мог поспорить на что угодно, что слышал звук выстрела. Но в это же мгновенье, а может чуть-чуть раньше, Дуня обернулась и, как показалось Семену, что-то с силой бросила в сторону бандитов. Один из них жалобно заскулил, и когда Семен обернулся, то увидел, что тот отбросил пистолет и трясет рукой, будто ее ошпарили кипятком.
— Теперь действительно хватит. Пошли отсюда.
Дуня взяла его под руку.
— Дунь, как ты это сделала? — спросил Семен после некоторого молчания.
— Потом, Сем, все разъяснения и обсуждения потом. Лучше покажи мне, где ты живешь.
Они зашли в его квартирку, где он, наконец, смог ее как следует рассмотреть. Ее полупальто было будто бы сложено из маленьких кожаных чешуек как из мозаики. На талии оно было перехвачено широким темным поясом со сложным орнаментом. Кожаные брюки и берет, под который были убраны волосы, тоже были из маленьких чешуек. Он отметил, что на его полупальто чешуйки были большего размера и слегка перекрывали друг друга.
Туалет Дуни завершали изящные туфельки из гладкой черной кожи на невысоких каблуках. Жесты ее были уверенные, и от всего ее вида веяло независимостью и какой-то мудростью что ли. Лицо показалось Семену необычно красивым. Наверно такие лица называют одухотворенными. И потом она выглядела совсем взрослой. В общем, от прежней Дуньки остался, пожалуй, только огонь в волосах.
— Не плохо, совсем не плохо — сказала она, осматривая тем временем его квартирку.
Хотя на самом деле обстановка была довольно убогой: кровать, стол, четыре стула, тумбочка и платяной шкаф.
— Ты чего не раздеваешься?
— Еще успею. Знаешь, я часто вспоминаю тот вечер, когда я ждала тебя возле овина. Так, кажется, он называется?
Семен кивнул.
— Ведь ты тогда схватился рукой за плеть и конечно сильно обжегся, а все равно крикнул мне «беги!». Потом Роберто ударил тебя в грудь термальным зарядом, и ты упал. Я оглянулась и видела из кустов. Дай-ка руку. Ого, какой рубец. Так. Ну-ка, раздевайся.
— Ты что, очумела?
— По пояс, дурачок.
Он скинул с себя полупальто, свитер и рубашку. Дуня молча осмотрела шрамы на его груди и покачала головой.
— Попробуем подправить — наконец сказала она и наощуп вынула из пояса какой-то предмет, который Семен принял за часть орнамента.
Она стала водить им над его ладонью, одновременно разглаживая кожу свободной рукой. Было невыносимо щекотно. Семен поморщился.
— Я знаю, щекотно, потерпи.
Потом она перешла к груди.
— Ну, все. Кажется удачно — сказала она, будто разговаривая сама с собой, — подожди, пока не одевайся. Пусть кожа подышит.
— Переходим к неформальной части вечера — бодро продолжала Дуня.
Она со звучным щелчком расстегнула пояс и бросила его на кровать, скинула полупальто, сняла туфельки, стянула с себя брюки и осталась босиком в коротеньких светлых шортах и легкомысленного вида блузке салатного цвета, которую она тут же завязала узлом на груди. Почему-то раньше он не замечал, что у нее такая потрясающая фигура, прямо как на рекламном щите «Колготки для суперледи».
Дуня озорно прищурила глаза и вдруг несильно, но ощутимо ударила его в поддых. Он выдержал удар. Она ударила снова, любуясь, как вздуваются, напрягаясь, бугры его стальных мышц.
— Ну и здоров ты, Сема.
Когда она замахнулась третий раз, он попытался перехватить ее руку. Она увернулась. Он попытался поймать ее, но руки схватили пустоту. Так продолжалось некоторое время: он пытался ее поймать, а она со смехом ускользала, шлепая его то по груди, то по спине. Он слышал ее воркующий смех, видел мелькающую ярко рыжую копну волос, а поймать ее никак не мог. Она играла с ним, как хитрый лисенок с неуклюжим медведем. Это уже стало его раздражать, как вдруг Дуня неожиданно оказалась в его объятьях. Он взял ее за плечи, осторожно приподнял, приблизил к себе и спросил:
— Кто ты? Ну кто же ты такая, в конце концов?
Лицо ее стало серьезным.
— У меня есть предложение. Только сначала отпусти меня и надень рубашку.
— У меня есть предложение — повторила она, когда ноги ее коснулись пола — давай устроим дружеский ужин, и за столом я тебе все расскажу. Я тут кое-что с собой прихватила.
В руке у нее очутился объемистый пакет, из которого Дуня стала выкладывать на стол всякую снедь. Процесс завершила бутылка золотистого вина.
— Это тащи на кухню. Будем жарить. Это положи на тарелку. У тебя есть тарелки? Неси их сюда — бодро командовала Дуня.
— Слушай! Я ни от чего тебя не отвлекаю? А то навязалась тут, ввалилась без приглашения. Здрасте, я ваша тетя — Дуня говорила уже из кухни, пытаясь перекричать шипящую сковородку.