К крайнему своему изумлению, Ник Картер сквозь полуоткрытую дверь увидел женскую фигуру, обращенную к нему спиной. Дама сидела за утренним завтраком и спокойно приняла от девушки поданную ей карточку. Она сказала что-то, и сыщика вдруг так и передернуло: этот голос он узнал бы среди тысячи других голосов. Не будучи в силах оставаться долее за дверью, он, не дожидаясь приглашения хозяйки, вошел в комнату.
— Кто этот мистер Картер? — только что спросила хозяйка. — Разве ты не сказала ему, что барин уехал? Очевидно, он хочет видеть его, а не меня.
— Нисколько, — вмешался в этот момент Ник Картер, собрав всю силу воли. — Я вижу, что пришел именно туда, куда следует… И передо мной сидит Инес Наварро, как Бог свят!
Дама с выражением надменного удивления повернулась к вошедшему и смерила его недовольным вопросительным взглядом из тех, которыми встречают навязчивых незнакомцев. Она повернулась к сыщику лицом. Перед ним была покойница из конторы! Она, казалось, воскресла и прибежала сюда, чтобы встретить его здесь… Как иначе можно было объяснить это непонятное явление? Ведь это было уже не сходство в обычном смысле этого слова, это было точь-в-точь то самое лицо.
Пользуясь этим чудесным, невероятным сходством с покойницей, она стала сама играть ее роль! Но как именно сошлась она с супругой архитектора, какие тайные связи существовали между миллионершей и отъявленной преступницей — это было тайной, принадлежащей уже только ей одной, с тех самых пор, как навсегда закрылись уста ее несчастной жертвы. Однако уже само по себе поразительное сходство между двумя женщинами заставляло предполагать, что их должны были связывать какие-то близкие родственные узы: такое сходство не могло быть просто случайной игрой природы… Оно могло объясняться единственно только тем, что они были сестрами-близнецами.
Эта мысль вдруг показалась сыщику каким-то откровением! Да-да, так оно и было… Эта Инес и покойная миссис Менасто, очевидно, действительно были сестрами-близнецами!
По знаку молодой хозяйки, одетой в воздушный утренний капот, горничная вышла и заперла за собой дверь. Прекрасная преступница и великий сыщик остались вдвоем с глазу на глаз.
— Примите комплимент, Инес Наварро, — вы мастер своего дела… Обман задуман с такой гениальной находчивостью и проведен с такой безжалостной жестокостью, что вызывает мое самое искреннее удивление, и я даже чувствую как будто легкую грусть при мысли, что это был ваш последний подвиг.
Молодая женщина отшатнулась с выражением дикого испуга. Она попятилась назад, как перед сумасшедшим, и встала так, что стол оказался между нею и посетителем.
— Боже мой! Этот человек, по всей вероятности, не в своем уме! — проговорила она.
— Оставим, я думаю, всякие ненужные комедии! — сухо заметил на это сыщик, который стоял, не двигаясь с места, и не спускал глаз с прекрасной молодой женщины. — Не старайтесь, Инес, вы меня не обманете… Вы знаете меня так же хорошо, как я знаю вас. Вы знаете, что несчастная женщина, роль которой вы здесь разыгрываете, лежит бездыханная в конторе, став жертвою вашей преступной руки… Только случай спас меня от приготовленной и для меня смерти.
Молодая женщина в ужасе отступила до дверей смежной комнаты, стала изо всей силы нажимать на расположенную на стене кнопку электрического звонка, после чего по всему дому раздались резкие, пронзительные звонки. Через секунду, еще раньше даже, чем Ник Картер успел что-либо сказать, двери открылись, и в комнату с перепуганными лицами вбежали горничная и кухарка.
— Слава Богу! — проговорила прекрасная женщина. — Пошлите за полицией… Этот несчастный, очевидно, болен… Я не знаю, чего он от меня хочет. Он говорит, что я лежу убитая в конторе моего мужа и что я хотела убить и его… Я не понимаю его странных и запутанных речей!
Ник Картер поднял руку.
— Не кричите! Не волнуйтесь! — сказал он внушительным голосом. — За полицией посылать незачем: я сам представляю ее. Оставьте эту ненужную игру, Инес Наварро. Повторяю, настоящая госпожа этого дома лежит убитая в конторе архитектора Менасто.
— Но ведь это сумасшествие! — закричала молодая женщина, ломая руки с выражением непритворного ужаса. — Боже мой! Хоть бы муж был здесь!
— Я сама до поздней ночи прикладывала барыне холодные компрессы! — вмешалась тут хорошенькая горничная, которая, по-видимому, смотрела на все это дело как на весьма забавную шутку. — А теперь вдруг говорят, что нашу барыню убили. Но я думаю, что она стоит перед нами, совершенно цела и невредима.