Димитрий Олегович Чураков, Александра Михайловна Матвеева
Победа советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов
© Д. О. Чураков, А. М. Матвеева, 2016.
© Издательство «Прометей», 2016.
Введение
Во многих наших прежних работах, персональных и совместных, неизменно высоко оценивалась роль Великой Отечественной войны для всех российских граждан, живущих в начале XXI века. Нами отмечалось, что в современной Российской Федерации светлый и героический образ Великой Отечественной войны может и должен выступать консолидирующим началом. Вместе с тем, признавая, что большинство людей гордится Великой Победой советского народа над фашизмом, а также что жизнеутверждающая идеология Победы должна лечь в основу современной национальной идеи, нельзя закрывать глаза на то, что и в начале XXI века т. н. «войны памяти»[1] всё ещё не утратили своего ожесточённого характера. Наоборот, они только наращивают свой разрушительный потенциал и бескомпромиссность.
Мы можем наблюдать, как на Западе и в нашей стане определёнными силами осуществляются назойливые действия, направленные на слом историко-нравственного кода восприятия Великой Отечественной войны. Как и в прежние годы в сознание людей пытаются вживить множество чёрных мифов: о характере войны, масштабах потерь, цене Победы и т. д. Часть этих «нравственно-информационных вирусов» была создана ещё в период т. н. «оттепели», а затем они долгое время дозревали в «диссидентских курилках». Другая часть была прямо почерпнута из работ патентованных критиков нашей страны на Западе: политиков, советологов, сотрудников спецслужб и т. д. Наконец, немалая часть новой разрушительной мифологии была вызвана к жизни ветрами «перестройки» и «лихих девяностых».
Более того, под различными надуманными историческими аргументами на нашу страну сегодня ведётся не только информационный, но уже и силовой накат. Его целью является не просто переписать историю Второй мировой войны, но и кардинально перечеркнуть её геостратегические результаты. Первый удар по Ялтинско-Потсдамской системе послевоенного мироустройства был нанесён ещё в конце 1980-х гг., когда коллективный Запад начал активно менять границы в Европе. И это противоречило не только принципам послевоенного мироустройства, но и заключительного акта Хельсинской конференции 1975 года. В то же время, при прямом попустительстве и соучастии тогдашнего руководства СССР, начался процесс смены оценок прошедшей войны. Против жителей различных государств было применено разрушительное консциентальное оружие[2] в невиданных прежде масштабах. Особенно жестокой атаке подверглись жители нашей страны – потомки Победителей[3].
Изучение новейших форм идеологического противостояния – тема специальных исследований. Мы же лишь отметим, что очернению и фальсификации в последние десятилетия подверглись практически все периоды Отечественной истории. Особенно это касается советского периода, русской истории XX века. Немало лжи в эти годы было внедрено в общественное сознание и о Великой Отечественной войне. Вместе с тем, и это следует подчеркнуть особо, чёрные мифы о Великой Отечественной войне в России были встречены не так же смиренно, как мифы о Великой русской революции 1917 года, 1930-х годах или эпохе последних советских пятилеток. Все мы стали свидетелями того, как национальная память русского народа буквально восстала против либеральной лжи. Уже в конце 1980-х гг. отчётливо проявилось нежелание большей части наших людей верить «разоблачителям». Наш народ не пожелал отказываться от выстраданной всеми нами правды о Великой Победе.
В чём причина неизменного отторжения обществом чёрной мифологии именно о Великой Отечественной войне? Это ещё предстоит изучать, причём не только историкам, но и философам, политологам, психологам и представителям иных наук. В то же время мы можем твёрдо быть уверенными, что историческая память о Великой Отечественной войне оказалась сильнее любых агрессивных воздействий на неё. Если принять во внимание, что идеологический официоз в Российской Федерации, наоборот, поддерживал «новую точку зрения» историков-западников, то станет очевидной природа обозначившегося на стыке 1980—1990-х гг. социального и культурно-психологического разлома в нашем обществе.
Власти Российской Федерации, так же, как и в других постсоветских республиках, старались построить новую, свою собственную легитимацию через разрушение прежней. В прочих постсоветских республиках это выразилось в склонности десоветизировать и деруссифицировать национальные истории. Как ни странно, в Российской Федерации конструирование модернизированной легитимности приобрело такие же черты – т. е. предпринимались упорные усилия, направленные не только на перечёркивание всего советского, но и на умаление всего русского в русской истории. Правда, можно выделить и некоторые специфические черты. Так, во многих бывших союзных республиках СССР дерусификация «новых историй» проводилась не только через «вестернизацию»[4]. Делались попытки оживить местные, ещё «доиндустриальные национализмы»[5]. А вот в нашем государстве базой деруссификации делается бездумное подражание Западу, его институтам, обычаям, представлениям, культурным нормам и т. д. Инструментом насильственной вестернизации становится политика, направленная на закрепление в сознание русского человека чувств вины и стыда за историческое прошлое Родины.
1
«Войны памяти» – это особый компонент или даже особая форма идеологической войны. Её спецификой является противоборство на поле исторического прошлого. Целью «войн памяти» является разрушение национального самосознание противника. Для «войн памяти» характерным является такое свойство, как тотальность:
1. Тотальная зачистка исторической памяти старших поколений, живых свидетелей реально происходившего в прошлом;
2. Тотальное насаждение молодёжи ложного представления об истории посредством различных информационных технологий, включая образовательные технологии новых поколений;
3. Тотальная смена представлений о прошлом в масштабах всего общества с истинных на ложные.
2
Консциентальное оружие – средства, направленные на достижение победы в консциентальных войнах. Консциентальная вой на (от лат. –
4
Вестенизация (от англ. Western – западный) – здесь употреблено в значении заимствования новыми государствами на постсоветском пространстве западной, т. е. англо-американской и западноевропейской модели развития.
5
Новый синтетический термин, обозначающий национализм особого, суррогатного типа. Согласно наиболее распространённому понимаю, национализм является порождением капиталистической формации, как идеология он становится отражением складывания национальных буржуазных государств. Национализм многих народов СССР возник тогда, когда ни о каком самостоятельном национальном государстве у них не шло и речи, а уровень их развития отставал от уровня развития русской нации. Поэтому их национализм имел искусственный характер. В его основе лежали племенные предрассудки ещё доиндустриального этапа их развития, а так же искусственно раздутые претензии и обиды на русский народ. В силу этих обстоятельств этот тип национализма носил особенно агрессивный, нецивилизованный характер.