Император окинул взглядом библиотеку, прежде чем повернуться к генералу Бейлю, стоявшему по стойке смирно в глубине комнаты.
— Подойди, генерал Бейль, я отдам тебе приказания.
Генерал, одетый в зеленый сюртук и белый жилет гвардейских егерей, приблизился четким шагом и вытянулся.
— Вот что тебе предстоит сделать, — немного устало сказал ему император.
— Ожидая, пока я дам приказы маршалам, ты, несомненно, понял, чего я жду от тебя. Чтобы возвращение Великой армии происходило надлежащим образом и завершилось победой, необходимо помешать Кутузову с точностью проследить за передвижениями наших войск. Нужно заставить его действовать нерешительно и отстать. Это будет твоим заданием. Я обдумал твои просьбы. Они кажутся мне оправданными. Я дам тебе даже несколько больше! Насчет артиллерии ты прав: нужно, чтобы ее залпы были слышны! Я выделю тебе четыре батареи вместо двух, взяв их, как и планировалось ранее, из дивизии Лористона. Что касается кавалерии, то тебе понадобится прикрыть оба фланга: я предоставлю в твое распоряжение еще один кавалерийский эскадрон 3-го драгунского полка. Вместе с тремя батальонами пехоты у тебя будет около четырех тысяч человек: маленькая армия, призванная прикрыть Великую армию! Тебе потребуется второй командир, способный подменить и, возможно, заменить тебя…
Наполеон, прервался, чтобы не оканчивать фразу: «В случае твоей гибели».
— Я назначу к тебе члена моего генерального штаба. Он очень молод, двадцати восьми лет от роду, и имеет чин полковника. Твой возраст естественным образом обеспечит твой авторитет. Тебе тридцать пять, полагаю?
— Тридцать три, сир.
— Вполне достаточно! Это блестящий офицер, к тому же очень храбрый. Он корсиканец, зовут его Арриги, и он приходится племянником герцогу Падуанскому. Устраивает тебя это?
— Совершенно устраивает, сир. Я не смел и надеяться, что в мое распоряжение поступят дополнительные войска. Для выполнения моего задания желательно, чтобы вверенный мне отряд сохранял высокую подвижность.
— Хотя по численности он сильно уступает дивизии, я буду называть его дивизией Бейля, чтобы мои приказы были яснее, — заключил Наполеон. — Еще два уточнения. Завтра, во время парада Великой армии, ты пройдешь торжественным маршем вместе со своим эскадроном гвардейских егерей. Затем в день общего выступления, 20 сентября, ты наденешь знаки генеральского отличия и вместе со мной проводишь армейский корпус Нея, который покинет Москву первым. Потом возвратишься в город, рассредоточишь свои войска, чтобы создать иллюзию их многочисленности, и останешься в Москве еще на три дня после того, как из города выйдет последний из наших полков. Затем следуй по дороге из Москвы в Смоленск. Спешить не нужно: рассчитай время так, чтобы прибыть на место 7 октября, сразу после того, как Ней покинет город. Далее, тебе нужно будет задержаться в Смоленске на семь-восемь дней, чтобы остановить продвижение неприятеля, заставить его поверить, что город еще занят и мы готовимся к сражению. Кутузов потеряет еще больше времени на приготовлениях. Как только получишь от меня известие, но не позже 15 октября, пробивай себе путь к отступлению и как можно быстрее иди вперед на соединение с нами. Все ясно?
— Так точно, сир, — ответил Франсуа Бейль, прокручивая в голове последовательность приказаний, полученных от императора, и раздумывая над тем, как их исполнить.
— До свидания, генерал Бейль, я рассчитываю на тебя! Как только все будет кончено, я приму тебя в Тюильри и решу, как тебя вознаградить.
Император бросил взгляд в окно, расположенное в углублении между двумя книжными шкафами. Он мог наблюдать оживление, царившее на площади, которая на некотором удалении упиралась в охряную стену Кремля.
— Хорошо будет очутиться весной в Париже, — добавил он голосом, в котором сквозило смешанное чувство ностальгии и радостного ожидания. — Мы возвратимся туда победителями и сможем провозгласить мир в Европе!
Генерал Бейль понял, что переговоры закончены.
— Монтескью тебя проводит, — сказал ему Наполеон.
Когда Франсуа Бейль оказался на крыльце, он глубоко вздохнул, чтобы сбросить напряжение, вызванное разговором с императором. В воздухе летали легкие хлопья пепла. Пробивавшиеся с востока солнечные лучи озаряли мостовую ярко-розовым светом. По площади двигались конные разъезды, вероятно, возвращавшиеся в места расположения. Отблески пламени все еще прорезали небо, но Бейлю показалось, что огонь отступил. Внезапно совсем близко слева раздался треск. Вслед за ним послышались пронзительные крики.