Я был контужен и ранен. На фронт попал только в ноябре 1943 года. Из госпиталя меня направили в 175-й полк 58-й гвардейской стрелковой дивизии, которая после освобождения Верхнеднепровска и станции Пятихатки заняла оборону в районе Искровка — Таращанка — Лелеки — Луганка — Мышеловка.
Сплошной обороны не было — отдельные огневые точки находились одна от другой на расстоянии 100—200 метров. Ночью, во время проверки, ориентироваться приходилось только по направлению полета ракет, усиленно применяемых с обеих сторон. Иначе можно было заблудиться, как это случилось со мной.
Вместе с комсоргом полка Василием Лавровым я проверял оборону. В эту ночь была сильная пурга. Ветер со снегом хлестал по лицу, сбивал с ног, видимости никакой. Ракеты тускло вспыхивали вверху и тут же падали на землю. Мы прошли положенное расстояние, а нужной нам огневой точки нет. Стали искать — вправо-влево, пока не показалась из пурги фигура человека. Но «фигура», стащив с головы одеяло, закричала по-немецки. Мы бросили в фашиста гранаты и побежали в противоположную сторону. В воздух полетели ракеты, открылась стрельба. Мы спрятались за подбитый немецкий бронетранспортер, переждали огонь, а потом вернулись к своим.
В марте 1944 года на правобережной Украине на расстоянии более тысячи километров развернулось сражение. Поля и дороги раскисли от грязи. Увязая по колено, приходилось тащить за собой пулеметы. Конные повозки и артиллерия застревали. В результате упорных сражений наша дивизия освободила Баштино, Гуровку, Долинскую. Мы с боями форсировали Южный Буг в районе Александровки. За эту операцию соединение награждено орденом Красного Знамени.
В этих боях погибли два моих боевых товарища — Герои Советского Союза М. И. Осипов и Е. И. Стерин. Высокое звание Героя они получили за бои на Днепре.
В апреле был освобожден Тирасполь, форсирован Днестр в районе Бендер и захвачен плацдарм на его западном берегу в районе Варницы. Днестр — это широкая, с быстрым течением река, и немцы принимали все меры к тому, чтобы задержать нас на ней. В двух километрах вниз по течению, далеко вдаваясь в реку, стояла старинная крепость Бендеры. Фашистам очень удобно было из нее простреливать всю местность.
Переправлялись мы на 10—12-местных лодках под прикрытием дымовой завесы и ружейно-пулеметной и артиллерийской огневой поддержки. Видимость не более двух-трех метров, плыть очень сложно. Течением вертело лодку во все стороны, и порой не знали, к какому берегу нас гонит.
Немцы яростно пытались нас столкнуть с плацдарма. По пять-шесть атак они предпринимали в день, применяли танки. Наши силы были в несколько раз меньше, но мы стояли насмерть. Тяжелые бои за этот пятачок продолжались весь май.
В конце июня 1944 года дивизия была передана в состав 1-го Украинского фронта и после многокилометрового марша участвовала в боях в направлении Тернополь — Броды, форсировала реку Сан у Ярослава, освобождала Жешув, Баранув. 6 августа в районе Баранув форсировала Вислу и заняла оборону на левом фланге Сандомирского плацдарма. За бои на этом плацдарме нашему 175-му гвардейскому стрелковому полку, в котором воевало немало челябинцев, было присвоено название Вислинского.
На Сандомирском плацдарме мы не только вели активную оборону. Проводились штабные, командно-штабные и войсковые учения на местности с боевой стрельбой из всех видов оружия.
Наконец пришел приказ о наступлении. 12 января 1945 года в 5 часов утра началась артиллерийская подготовка, которая продолжалась около двух часов. На километре фронта было сосредоточено от 250 до 350 стволов артиллерии. Раскаленные снаряды «катюш» летели беспрерывным потоком на укрепления противника. Приготовившаяся к атаке пехота вывалила из траншей. Стояли в полный рост, все ликовали.
Артиллерийская подготовка подходила к концу. Раздавались только раскаты тяжелой артиллерии, которая вела огонь в глубину обороны противника. Послышался гул наших танков. Они выходили для атаки. На броне написаны огромные цифры. По ним пехота находила приданные ей машины и шла в атаку.
Первая траншея обороны противника была исковеркана разрывами снарядов. В траншеях и на бруствере валялись пулеметы, автоматы, пулеметные ленты, ящики из-под боеприпасов. Оставшиеся в живых немцы задирали вверх руки. Сопротивление врага сломлено. Наша дивизия форсировала реки Нида и Пилица, освободила Ченстохов.
20 января 1945 года мы вступили на немецкую землю. В этих боях храбро действовал наш земляк Матвей Терентьевич Дьяченко (сейчас он живет в Магнитогорске). Чтобы задержать нас на Одере, фашисты взорвали плотины, и вода пошла на метр выше льда. Командир взвода 76-миллиметровых пушек лейтенант Дьяченко по пояс в ледяной воде на себе перетаскивал пушки. За рекой взвод вступил в бой. Дьяченко с двумя пушками и горсткой гвардейцев два дня удерживал позицию, находясь в окружении. Он был тяжело ранен, но продолжал командовать взводом. На подступах к позиции взвода мы увидели десятки убитых фашистов.
За сражение на Одере наша дивизия была награждена орденом Суворова.
За Одером, в селе Фишбах произошел такой случай. В двух километрах от него находилось другое село — Вольфсгрунт. Наш полк два дня пытался атаковать его, но безрезультатно. На третий день ко мне приводят перебежчика. Он сообщил, что немцы утром ушли из Вольфсгрунта.
С радистом Шишковым и четырьмя автоматчиками мы отправились в село. Перебежчик — в двух шагах впереди меня. Все настороже. Вот мы уже у первых домиков, затем прошли по всему селу. Фашистов действительно не было. Я доложил по радио командиру полка, он сперва принял мое сообщение за неуместную шутку.
Весь февраль и половину марта наша дивизия находилась в непрерывных сражениях. Мы прошли с боями более 500 километров.
16 апреля форсировали реку Нейсе. Гвардейцы 175-го стрелкового полка, не ожидая лодок и наведения переправ, ринулись вброд. В «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941—1945» (т. 5, 1963, с. 266) высоко оценены эти действия солдат и офицеров нашего полка. Особенную смелость и решительность проявили подразделения гвардии капитана П. Ф. Руденко (ныне он живет в Кургане), гвардии старшего лейтенанта Г. С. Голобородько и гвардии лейтенанта Г. И. Вишнякова. Пулеметчики на руках переносили пулеметы, устанавливали их на берегу реки и огнем обеспечивали переправу боевых отделений.
Храбрость и мужество проявил заместитель командира батальона капитан Иван Пономаренко (сейчас он живет в городе Грайворон Белгородской области). С ротами первого эшелона и небольшой группой пулеметчиков он первым форсировал реку и организовал оборону. Был он отменным пулеметчиком, всей душой любил «максима».
На Нейсе немцы впервые применили фаустпатроны. Но наши солдаты быстро овладели этим оружием и с успехом стали применять его против них. Немцы цеплялись за каждый населенный пункт, дорогу, водную преграду, лес. В лесах полыхали пожары. Были такие участки на нашем пути, которые приходилось преодолевать в противогазах.
17 апреля мы форсировали реку Шпрее, а 23-го вышли на Эльбу в районе небольшого города Торгау. После стремительного продвижения наступила странная для нас пауза. Немцев нет, а нам не разрешают двигаться вперед. Оказывается, мы вышли на рубеж встречи с союзниками.
Вечером 8 мая 1945 года командира батальона срочно вызвали в штаб полка. Подполковник С. Д. Рудник объявил приказ о том, что батальон назначается в передовой отряд. Задача — за ночь проехать из Дрездена через Судеты в Чехословакию. В батальон подогнали три автобуса и одну легковую машину. Шоферами были пожилые немцы. В 10 часов вечера мы взяли курс строго на юг, к границе Чехословакии. Первые часы нервы были напряжены, ведь мы далеко ушли от главных сил дивизии и удалялись все дальше и дальше в тыл противника. В четыре часа утра 9 мая мы были в Судетах, где услышали по радио сообщение о капитуляции Германии.
Всходило солнце первого мирного дня. Мирного ли? За очередным перевалом перед нами раскинулась огромная долина, забитая немецкими войсками. Танки, артиллерия, автомашины, пехота стояли у самой дорогой. Не менее дивизии. На стволах орудий, рукавах солдат и офицеров привязаны белые повязки — знак капитуляции.