Во-первых, их самолеты были способны приближаться к десантным плацдармам, с которых начиналось вторжение, с любой точки широкой дуги. Это сводило на нет любую победу на линии воздушных баз Теки-Шут (Марианские острова) и Кикаи-Джима (север Окинавы), где большие расстояния диктовали японцам относительно предсказуемые маршруты.
Во-вторых, высокие горы скрывали низко летящих камикадзе от радаров; это сокращало время наших ответных действий против приближающихся самолетов. Бьии планы установить радарные точки внутри наших линий и на лежащих вне линий островах — так быстро, как только позволит тактическая обстановка, но главной проблемы — горы — это практически не решало. Кроме того, работа большинства радарных установок во время проведения «Маджестик» планировалась после «Х+10»[218] — к этому времени атаки камикадзе пошли на убыль.
В-третьих, мы знали, что японцы испытывают затруднения с радио, и некоторые из нас не учли того, что они могут координировать вылеты с запасных аэродромов и скрытых площадок по телефону. На этом этапе войны опора японцев на телефоны была скорее их силой, нежели слабостью. Не было радиоперехватов[219]. Наши соединения не могли ни перехватить, ни исказить, ни заглушить сведения, которые передавались по наземным линиям — и, как и японские электрические системы, такие линии не представляли собой хороших мишеней для воздушных атак.
Четвертое преимущество было связано со вторым; оно было извлечено из того, что наши штурмовые суда во время вторжения были практически неподвижны. Поскольку было известно, в каком районе действуют высаживающие десант корабли, камикадзе не обязательно было идти к ним на большой высоте, которая обеспечивала им видимость, нужную для обнаружения разбросанных далеко друг от друга групп авианосцев, и которая в то же время позволяла радарам обнаружить их самих. Вместо этого пилоты имели возможность приближаться к скоплению транспортов или грузовых судов со стороны гор, а затем снизиться до очень малой высоты. Последний отрезок пути до корабля проходился на низком уровне. Это не позволяло радарам засечь самолет; его было плохо видно; число противовоздушных орудий, которые можно было применять против такого самолета, было весьма ограничено. Нетрудно было понять, что во время проведения «Маджестик» это стало бы проблемой: процент камикадзе, выполняющих свое задание до конца, сильно возрастал при полете ниже зоны действия радара к точно определенным местам — таким, например, как стоянка Керама-Ретто (Окинава) — по сравнению с приближением к кораблям в море на большой высоте.
Хочу тем не менее подчеркнуть, что, несмотря на преимущества, которые давало фиксирование радаром высоко летящего самолета, корабли, привязанные к одному месту, навлекали на себя массированные нападения, и радиолокационные дозоры, курсировавшие около определенных подступов в Окинаве, страдали намного больше, чем те, которые двигались вместе с быстроходной опергруппой авианосцев. Недостаток предсказуемых подступов к Кюсю только усугублял положение.
В-пятых, мы начали широко использовать эсминцы в качестве радиолокационных дозоров еще во время операции на Кваджалейне в январе 1944-го, и к концу этого года сравнительно опытные ЦБИ (центры боевой информации) эффективно обеспечивали разработку тактической ситуации и направление истребителей с определенных эсминцев. К сожалению, координация между новоустановленными ЦБИ и своевременная связь с их радиолокационными дозорами являла собой проблему, поскольку эти центры периодически отставали от событий и ошибались. Прибавьте к этому землю, которую следовало выровнять, — и обстановка быстро переставала быть определенной.
В-шестых, как уже отмечалось, во время операции на Кюсю пользы от радаров в бесконечных горных ущельях не было практически никакой. Попытки БВП Пятой флотилии создать барьер на полпути к острову предпринимались в основном ими самими, поскольку они периодически оказывались вне прямого контакта с дозорами, посланными проверять контрольные пункты. Заградительный патруль на отрезке в 120 миль шириной — между Кюсю и Амакуса-Шото, островом, лежащим немного западнее, — был способен лишь отыскать и отразить сравнительно небольшой процент атакующих, идущих через горы; этот процент сокращался еще больше в районах с умеренным облачным покровом. Как оказалось, операция «Маджестик» была начата, когда погодные условия были идеальными для целей японцев — и, могу добавить, то же самое было бы верно для «Коронета». Облачный покров, от умеренного до плотного, простирающийся на 3000–7000 футов, не только обеспечивал прикрытие низко идущим самолетам на подходе к местам высадки десанта. Опытные японские пилоты, высматривавшие в море авианосцы с большой высоты, также обнаружили, что облака служат хорошей защитой от наводимых радарами БВП, не будучи при этом серьезной помехой для управления самолетом.