— Позвольте, доктор, — заметил сыщик, — покойница соскользнула с того кресла; она, правда, держала в руке оба изолированных провода, но трубка висела, как всегда, на обычном месте, на крючке, вот как сейчас.
— Совершенно верно, мистер Картер…
— Позвольте, — прервал тот врача, — значит, если эта женщина сама лишила себя жизни, то она, очевидно, ни под каким предлогом не могла сама повесить трубку обратно.
— Конечно, не могла, вы совершенно правы! — воскликнул врач, который, по-видимому, только теперь начинал понимать огромное значение этого на первый взгляд ничтожного обстоятельства, так ловко подмеченного сыщиком. — Если трубка не была повешена кем-нибудь другим…
— Это совершенно немыслимо. Когда я сюда явился, аппарат был, если можно так выразиться, все еще заряжен током высокого напряжения, — сказал Ник Картер, — значит, если бы кто-нибудь дотронулся до трубки, то он, конечно, умер бы на месте.
— Совершенно правильно! — согласился врач. — Но ввиду того что трубка была повешена на крючок уже после того как наступила смерть этой женщины, то…
— То отсюда следует, — опять прервал его сыщик, — что трубка была повешена каким-нибудь третьим лицом, которое в то время, когда погибла эта женщина, находилось здесь, в конторе. Надев резиновую перчатку, которую я давеча нашел в этом помещении и которая принадлежит здешнему механику, неизвестно каким образом очутившуюся здесь, этот человек опять повесил заряженную трубку на место, вышел из конторы и снова тщательно запер за собой дверь… если все это правильно, а я не сомневаюсь в том, что это было так, то эта женщина здесь, очевидно, была убита… и таким образом, является жертвой преступления, а не самоубийцей. А с другой стороны, как я вам уже говорил, эта женщина писала мне, что хочет лишить себя жизни. Но кто в таком случае повесил трубку?
— Она, очевидно, имела сообщника, — заметил врач.
— Сообщника? — повторил Ник Картер и недоверчиво улыбнулся. — Дорогой доктор, вы не знаете этого тигра в образе прекрасной женщины. Да и кто же мог быть ее сообщником, то есть человеком, который помог ей совершить самоубийство, чтобы затем выполнить оставленные ею распоряжения? Инес Наварро не станет убивать себя на глазах другого человека, она не доверит свою месть чужим рукам, она и себе-то, пожалуй, не совсем доверяет.
В голове сыщика зародилось неожиданное подозрение. Он подошел к покойной и долго и пристально вглядывался в черты ее лица.
— Ей-Богу, — проговорил он наконец, — если бы это не казалось таким невероятным, то я готов был бы подумать, что у этой Инес Наварро был поразительно похожий на нее двойник и что эта-то несчастная и лежит сейчас перед нами мертвая.
Лицо сыщика становилось все задумчивее; он достал полученное сегодня утром письмо и снова внимательно прочитал его от начала до конца.
— Гм! Гм! Странно! — пробормотал он. — Ведь вот что она пишет: «вы и сегодня не знаете еще, и не узнаете никогда, каким образом я успевала надувать вас и ваших помощников так, что в одно и то же время бывала дома и не дома». Я начинаю чувствовать, что за этой злорадной насмешкой и кроется вся разгадка тайны, — задумчиво проговорил он, обращаясь к врачу. — Что это значит — быть дома и не дома… то происшествие, на которое она намекает, легко передать в нескольких словах, — принялся он рассказывать, — мой помощник Патси, необыкновенно ловкий и находчивый молодой человек, получил от меня поручение следить за этой Инес; когда она вышла из дома, он последовал за ней и проходил за ней чуть ли не по всему городу, а между тем мой второй помощник, Тен Итси, видел ее у окна ее дома… тогда мы подумали, что все это было ловкое переодевание какой-нибудь сообщницы, хотя, несмотря на тщательное наблюдение за ее домом, нам не удалось установить в нем присутствие какой-либо другой женщины… а что подумать сегодня, это я и сам не знаю… Эта мертвая женщина здесь, во всяком случае, Инес Наварро, сомнения нет! Я видел ее слишком часто и слишком близко, чтобы не узнать ее с первого взгляда.
— Позвольте, мистер Картер! — вмешался тут механик, который до сих пор молча прислушивался к разговору сыщика и врача. — Вы говорите о той опасной женщине, которая «работала» вместе с Морисом Каррутером?
— Совершенно верно, — сказал Ник Картер, не совсем понимая, куда клонилась речь механика.
— Ну вот, в газетах тогда появились и портреты причастных к процессу лиц, и вот, я помню, раз как-то миссис Менасто пришла к мужу на постройки; было как раз обеденное время… я читал газету и смотрел иллюстрации… и вот увидел портрет подруги Мориса Каррутера… ей-Богу, я подумал было, что это портрет миссис Менасто, до того он был похож на нее. Я даже подошел к ней и показал ей картинку; она только засмеялась, и муж ее засмеялся, и оба они сказали, что надо будет непременно подать жалобу на газету, потому что она, по нечаянности, очевидно, поместила портрет нашей барыни… и вот, пока мы еще стояли и говорили, подъезжает кеб, и кто сидит в нем? Миссис Менасто, она, да и только, ну точь в точь она, скажу я вам… а тут миссис Менасто, то есть настоящая миссис Менасто, стоит рядом со своим мужем так близко от меня, что мне стоило только протянуть руку, чтобы коснуться ее.
— А что сказала миссис Менасто, когда она увидела своего двойника, а?
Механик пожал плечами.
— Знаете, мистер Картер, это был единственный раз, когда я заметил на ее лице прямо-таки отталкивающее мрачное выражение… а когда я, в весьма понятном волнении, указал на коляску и загорячился по поводу сидящей в ней дамы, она ничего не ответила, повернулась и ушла.
— А мистер Менасто что? — спросил сыщик. — Как он отнесся к этому делу?
— Он совсем не обратил внимания на экипаж и не заметил этой дамы.
— А вы помните еще, в каком направлении уехала тогда коляска? — осведомился сыщик.
— Как же, — ответил механик. — Мы стояли как раз на углу 77-й улицы, в нее и завернул экипаж, остановившись перед одним домом недалеко от авеню Колумба; в нем, вероятно, и скрылась прекрасная незнакомка, столь похожая на несчастную миссис Менасто… но наверное я этого сказать не могу, потому что должен был опять вернуться на работу.
— Именно, это был тот дом, в котором жила Инес Наварро… нет никакого сомнения, что та, которую вы видели, была прекрасная королева преступниц, — проговорил Ник Картер. — Если эта Инес Наварро еще жива… если она гениальнейшим образом провела нас всех… если она воспользовалась случайным и поразительным сходством с другой женщиной, чтобы морочить нас, как дураков… и в то же время удержать меня от моего намерения перевезти ее друга в Зинг-Зинг… — черт возьми! — вскричал он невольно и топнул ногой. — А! Какая дьявольская хитрость! Какой стыд и срам, если королева преступников опять водила нас за нос… и теперь, быть может, злорадствуя, поздравляет себя с блестящей удачей своего чертовского замысла.
— Позвольте, милейший мистер Картер, я ровным счетом ничего не понимаю! — заметил врач, качая головой.
— Совершенно так же, как и я! — коротко отрезал великий сыщик. — Довольно праздной болтовни, необходимо действовать… и при этом как можно скорее!
Он обратился к вошедшему между тем бухгалтеру, который обыкновенно работал в конторе.
— Где находится квартира архитектора?
— Недалеко отсюда, на следующей улице у Центрального парка, первый дом от угла.