— Эх, какие могут быть вопросы, братан…
— Спасибо. Теперь ты мне скажи, как мы выбрались-то?
— Ну… Как… Ты был очень плох. Я боялся худшего, брат, — признался сын Броска. — По счастью, у меня завалялось кое-какое полезное знакомство. В подробностях сейчас рассказывать не стану — я с психу сам был, как во сне… Короче, нас подобрал корабль «научников» и доставил на станцию «Зенит». Там тобой занимались лучшие специалисты…
— И ты все это устроил? — уцелевший глаз Сумрака медленно полез на лоб.
— Если, это можно так назвать, — почесав загривок, неуверенно хмыкнул Кошмар. — Но тут, скорее, повезло… Им показался интересным твой случай, кроме того…
— Ты же мог просто меня оставить там… — уже, кажется, не слушая, медленно проговорил охотник.
— Я… Что?..
— Или добить… У меня ж башка была вскрыта…
— Братан, ты чего…
— Кошмарик…
Сын Броска насторожился и на всякий случай слегка отодвинулся.
— Можно, я тебя обниму?..
В этот раз друзья разговаривали долго, Тучка даже заглянула проверить, не придушили ли они друг друга, раз ведут себя так тихо. Сумрак воспринимал информацию тяжко, то и дело отвлекаясь и пускаясь в пространные рассуждения, либо просто зависая посреди беседы. Так что Кошмар попытался изложить всю важную информацию максимально просто и сжато, но, вместе с тем, как можно более полно.
— Потом я собрал все трофеи — твои и мои, и стал дожидаться Жрецов и ученых. Дальше сдал станцию и вернулся за тобой, — закончил рассказ сын Броска, опустив момент «изгнания демонов» и уж тем более не упомянув о неудобной сплетне, пустившей свои корни теперь еще и на «Зените».
— Ты такой молодец, — чуть не прослезился Сумрак.
— Я всего лишь сделал свою небольшую часть работы, — поспешно возразил проводник. — Основная заслуга была и есть за тобой. Гнев ждет не дождется, когда сможет тебя увидеть. Он, кстати, приходил сюда, пока ты был в гибернации. И твой отец тоже.
При этих словах Сумрак внезапно подобрался и принял такой вид, будто успокоительные резко его отпустили.
— Что он сказал? — с тревогой спросил самец.
— Кто? Вожак Гроза? Да ничего, в сущности… Видно было, что твое состояние его огорчило, но плохого ничего не сказал. Похоже, он за тебя реально волнуется…
— Или считает меня неудачником, провалившим Большую Охоту…
— Что? — Кошмар ушам своим не поверил, аж привстал. — Ты хоть сам понимаешь, что ты сделал? Ты практически в одиночку уничтожил улей из девяти сотен Священной Дичи с Маткой во главе! Ну, скажешь тоже, критиковать после такого…
— А, знаешь… Ты прав, — внезапно опять очень легко согласился Сумрак. — И, потом, я не ради отцовского одобрения сражался.
— Именно, — остался доволен этой переменой настроения сын Броска. — Так что, давай, еще пару дней разминайся тут, а потом мы пойдем твои трофеи проверять в холодильнике!
Затем Кошмар ободряюще хлопнул товарища по плечу и вышел. Уже возле дверей встретив Тучку, он тихо ей шепнул:
— Может, снизишь ему дозу? А то мне что-то страшно…
Чтобы посетить клан, из-под надзора Тучки пришлось хитро улизнуть. Она рьяно протестовала любым преждевременным попыткам пациента куда-то самостоятельно передвигаться, хотя, его состояние день ото дня становилось все лучше. Сам Сумрак обычно имел склонность четко исполнять указания врачей, однако тут был совсем другой случай.
— Гнев сообщил, что прибудет через два часа, — увлекая товарища по запасному коридору медблока, тараторил Кошмарик. Сумрак еще серьезно прихрамывал, но старался поспеть за напарником, ибо до возвращения Тучки оставалось всего ничего. А Тучка по силам весьма превосходила любого среднестатистического молодого бойца…
До «Изверга» также добирались окольными путями — встречать в данный момент разных ищущих приключений типов абсолютно не хотелось. Впрочем, час был ранний, и станция казалась полупустой, точно так же, как застывший в доках клановый корабль.
Первым делом Кошмарик вернул Сумраку его оружие, в ответ на что обколотый охотник страшно расчувствовался и едва опять не полез обниматься. Потом они наведались в холодильные камеры, где сын Грозы долго и потрясенно созерцал свои трофеи — так, словно бы видел их в первый раз. Он подошел ближе и, словно бы с опаской, провел рукой по короне Матки, покрытой легким налетом инея. Под пальцами остался влажный подтаявший след. Сумрак постоял еще немного, затем опустился на корточки и дотронулся до оскаленной пасти Перерожденца… И вдруг отдернул ладонь, быстро встал и отступил.
Судя по его потерянному виду, Тучка просьбе сына Броска так и не вняла…
— Тут что-то холодно, — поежившись, сообщил Кошмар.
— Да, — старший самец будто бы опомнился. — Пойдем. Все в порядке. Не забудь забрать то, что тебе причитается, когда полетишь…
— А которого можно забрать? — затаив дыхание, проговорил Кошмар.
— Любого. Любого, какого хочешь, — ответил Сумрак, окидывая взглядом лежащие вряд черепа Стражей. — Хотя… Знаешь…
— Что? — в голосе проводника промелькнуло опасение. Но не могло же быть, чтобы их договор…
— Я помню Смальту, — усмехнулся сын Грозы, — помню, на кого ты замахнулся… Кошмар, дочку Старейшины простой Страж не впечатлит. Забирай еще Перерожденца. Я настаиваю.
У Кошмара чуть мандибулы не отвалились, когда он это услышал. Вот так номер…
— Нет, брат, как же… Я не могу его взять, — запротестовал он. — Он же тебя чуть…
— Именно что. Фактически, ты не позволил ему отнять мою жизнь, так что эта победа — твоя. Я вообще обязан тебе стольким, что… В общем, это меньшее, что я могу сделать.
Выслушав, Кошмар не нашел, что возразить, лишь благодарно поклонился.
— Но тогда я возьму только его, — все-таки ограничил себя сын Броска. — У нас договор, помнишь? Одна Охота — один трофей проводнику. Кроме того, я добыл троих солдат, один из которых жаждал стать новой Королевой улья, и, признаюсь, все-таки собственный трофей не идет ни в какое сравнение.
— Тогда собственные украсят твою стену, а эту тварь ты кинешь к ногам возлюбленной, и она уже не посмеет тебе отказать, — согласился охотник.
В зале собрался почти весь клан. Удивительно, но многие из старших самцов даже покинули на несколько дней свои гаремы, чтобы воздать хвалу охотнику, покорившему «Остров». Молодняк с восторженным стрекотом сразу обступил старшего товарища, забыв на время о всех своих агрессивных настроениях. Великие смотрели с нескрываемым одобрением.
Гнев появился, когда все уже были в сборе. Завидев его, Сумрак, не смотря на все еще заметное пошатывание своего корпуса, автоматически вытянулся по струнке, ибо Вожак шел в сопровождении Грозы…
Как положено, Гнев миновал строй и, заняв свое почетное место, громогласно поприветствовал бойцов, получив в ответ их дружный многоголосый рев. Гроза же остался в стороне, не вмешиваясь в дела чужого клана и только наблюдая.
— Кровавый воин Сумрак, верный клану и чтущий Кодекс, подойди, — приказал Вожак.
Самец покинул строй и приблизился, как того требовали традиции, с опущенным оружием и склоненной головой, встав перед лидером и подтвердив свое положение.
— Ты с честью прошел Большую Охоту и доказал на ней свое право возвыситься. Девять сотен Священной Дичи — это еще девять твоих больших побед, и первая убитая тобою Матка будет засчитана за десятую. Десять побед на твоем счету за одну Охоту — гордись этим, сын Грозы! — и первое кольцо заняло на гриве Сумрака свободное место. Гнев сделал паузу и продолжил: — Тебя также хочет отметить Совет Старейшин, а Жрецы и Ученый Совет благодарят за содействие, — это были еще три золотых кольца. И еще шесть знаков отличия последовало за ними: отвага, упорство, стратегия, мастерство, сила духа и стойкость плоти. Последним же Гнев извлек на всеобщее обозрение сияющий знак, украшенный, согласно обычаю, сложной вязью — знак нового статуса. И лишь серьезность обстановки не позволила Сумраку воскликнуть в недоумении.