— Похоже, на ней птицу когда-то рубили, — пояснил Глен. — Кур, уток, индю…
— Это определенно оставил не фермер, — перебил его Лукас, направляя свет фонарика туда, куда был воткнут топор. Он положил фонарь на колоду, достал из кармана пинцет, поднес его к колоде и вытащил из расщелины небольшой лист бумаги. Глен и Джейлин подошли к нему. Лукас развернул листок, и все они увидели напечатанную на нем большими буквами фразу:
«В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ, ЛЮК, ТЕБЕ ПОВЕЗЕТ БОЛЬШЕ».
Больше всего Саманте хотелось сейчас просто упасть на кровать и заснуть часов на двенадцать, однако вместо этого она пришла в полицейское управление и вот уже с час сидела в конференц-зале, ожидая появления поисковых групп. Сбор их был назначен на полночь.
Никто с ней не заговаривал, не предложил даже чашки кофе. Только один раз дверь приоткрылась и в комнату заглянул какой-то полицейский с сумрачным лицом, обвел глазами стол, за которым сидела Саманта, проверил, что ничего на нем не исчезло, и снова закрыл дверь.
Саманта машинально разглядывала стены и размышляла. Она на себе испытала то чувство, которое испытывает изгой.
Циркачей считают изгоями по определению. Отверженные, добровольно отвернувшиеся от остального мира, они переезжают из города в город, нигде не пуская корней и не заводя знакомств. Для Саманты, не знавшей семьи, артисты «Вечернего карнавала» стали и родителями, и родственниками. Среди них она не чувствовала себя чужой или отщепенцем.
Сильнее всех одиночество и подозрительное отношение со стороны остального общества ощущают экстрасенсы, а Саманта была настоящим экстрасенсом.
Годами те, с кем она сталкивалась во внешнем мире, и даже кое-кто из ее клиенток за глаза называли ее в лучшем случае обманщицей, а в худшем — грязной мошенницей. Неверие и презрение — все это Саманта прочувствовала сполна. Постепенно она привыкла к чужой злобе. «Ну давай, скажи, о чем я сейчас думаю!» — бывало, кричали ей в лицо и нагло скалились полицейские. Она смирилась и с эпизодическими приводами в полицию, и с «рутинными» допросами там.
Она притерпелась и к чужому горю, научившись не реагировать эмоционально на плач и отчаяние, на мольбу о помощи и жажду узнать будущее. Она свыклась даже с тем, что один мужчина вдруг проявил гораздо больше интереса к ней, чем к ее предсказаниям. А потом по странной иронии судьбы он вдруг осознал, что ее предсказания сбываются, по крайней мере частично, и что она на самом деле экстрасенс.
Со своим даром она тоже с годами примирилась, но от этого он не стал ей нравиться.
— Мне сказали, что ты здесь уже часа полтора. — Лукас вошел в комнату с двумя чашками. Он сел напротив Саманты, пододвинул ей чашку. — Я подумал, что чай будет лучше. С сахаром. Извини, лимонов я не нашел.
Саманте он показался уставшим и мрачным. Злость, которую она испытывала к нему, уступила место сочувствию. Он оставался таким же заботливым Лукасом, какого она когда-то знала.
«Пропади он пропадом», — подумала она, негодуя на себя за машинальный приступ жалости к нему.
— Спасибо, — сказала она тихо. — Насколько я могу судить, поиски пока безуспешны.
Это был риторический вопрос. Лукас кивнул и нехотя ответил:
— Никаких следов. Но этот сукин сын догадался, где мы будем ее искать. Он оставил мне записку.
— Какую?
— «В следующий раз, Люк, тебе повезет больше».
Саманта вздрогнула.
— Он всегда опережает нас на шаг, — продолжил Лукас. — Ты оказалась права, он действительно затеял со мной жуткую игру.
— Ты мог бы и сам догадаться.
— Да, давным-давно следовало бы.
Саманта мотнула головой:
— Ошибаешься. Он не хотел, чтобы ты появился раньше. Уверена, что он долгое время следил за тобой, изучал твои методы, планировал преступления. Его интересовало, как ты находишь людей. И когда он все выяснил, он заманил тебя.
Лукас нахмурился:
— Ты думаешь, он догадывается, что я экстрасенс?
— Кто-кто? — раздался внезапно голос Меткалфа. — Как ты сказал? Ты экстрасенс?
— Черт подери! — пробормотал Лукас и укоризненно посмотрел на Саманту.
Та энергично замотала головой и пробормотала:
— Я ничего не подстраивала, даже не знала, что он придет сюда. Он появился в дверях, как черт из табакерки, Честное слово!
Меткалф прошел в комнату, обогнул стол и заглянул в лицо Лукаса:
— Ты экстрасенс? Экстрасенс? — В глазах его сквозило изумление.
— Да, — признался Лукас.
— Но ты же федеральный агент.
— Верно. И помимо аналитических способностей и умения моделировать я использую в своей работе и экстрасенсорику.
— Вот уж чего тут не нужно делать, так это моделировать, — проговорила Саманта, пытаясь переменить тему, уйти от паранормального к науке.
— Мы находились в тупике, ничего не знали, нам не за что было зацепиться.
— Если не считать, что он затеял с тобой игру, вызвал тебя на интеллектуальный поединок.
Лукас кивнул:
— Ну теперь я это знаю. Придется догонять. Он успел меня изучить, а мне о нем пока ничего не известно.
Не сводя с Лукаса ошеломленного и отчасти несчастного взгляда, Меткалф опустился на стул.
— Теперь мне понятно, почему ты за нее заступался.
— Я заступался за нее потому, что она настоящий экстрасенс. Я видел, как она работает, — Лукас повернулся к шерифу, впился взглядом в его лицо. — Ну и что будем делать? Откроем очередную дискуссию или продолжим поиски Линдси?
— Будем искать. Я хочу найти ее, — глухо произнес Меткалф.
— Тогда подключим к этому все наши способности, а о паранормальном поболтаем как-нибудь потом.
Меткалф кивнул, но без особой радости, Лукас снова обратился к Саманте:
— Мне кажется, тебе удалось что-то узнать.
— Особых усилий не потребовалось. Догадайся, кто ко мне приходил.
— Представления не имею.
— Кейтлин Грэм, сестра Линдси.
— Не знал, что у нее есть сестра.
— Ничего удивительного. Она живет в Эшвилле, — сказала Саманта и, посмотрев на шерифа, холодно прибавила: — Кстати, она услышала о похищении Линдси в шестичасовых новостях.
Меткалф застонал, потрясенный известием:
— Черт возьми! Я же хотел ей позвонить…
Саманта продолжала смягчившимся тоном:
— Найдите Линдси, если хотите, чтобы она вас простила. Кейтлин остановилась в том же отеле, где живу я. Она намеревалась прийти со мной сюда, но я ее отговорила. Вдвоем нам не удалось бы проскользнуть мимо толпы репортеров.
— А ты-то как смогла не столкнуться с ними? — спросил Меткалф, с трудом преодолевая неприязнь к гадалке.
— Помогла техника манипуляции сознанием по методу Джеди, — ответила Саманта и усмехнулась.
— Она шутит, — сухо заметил Лукас. — Так как ты умудрилась пройти незамеченной?
— Лео отвлек их внимание.
— A… — Лукас махнул рукой. — Понятно, он это может.
— Он оттянул их от центрального входа, и, пока он заговаривал им зубы, я тихонечко пробралась сюда. Надеюсь, меня никто не видел. Несмотря на новостную лихорадку, думаю, что похитителя я пока не интересую и это позволит мне хотя бы некоторое время держаться в тени.
— Почему?
Лукас ответил за Саманту:
— Потому что она станет нашим запасным козырем.
Саманта кивнула:
— Уверена, что преступник следит за всеми вами. Не исключаю, что он затаился где-нибудь поблизости и наблюдает за вашими действиями. А если он такой хороший аналитик и психолог, то наверняка знает о спецподразделении, которое возглавляет Бишоп.
— Прекрасная мысль. — Лукас криво усмехнулся.
— Да, Бишопа она точно не обрадует.
— Послушайте, — вмешался в разговор Меткалф. — Что это за спецподразделение? Там у вас что, все такие?
— Уайат, помолчи, пожалуйста. Сейчас не до объяснений. — Лукас угрюмо посмотрел на Саманту: — Ты намекаешь на то, что он в конце концов может обзавестись собственным экстрасенсом? Чтобы уравнять шансы?