— Наверное, это что-то очень важное. Иначе Линдси не стала бы так упорно искать контакта со мной. — Кейтлин подозрительно посмотрела на шнур от телевизора. — Теперь-то я понимаю, что это она переключала каналы. Она в детстве изводила меня тем, что постоянно щелкала пультом, перескакивая с программы на программу. Значит, ты уверена, что это была Линдси?
— Скорее всего. Мне говорили, что телевизоры также сильно подвержены воздействию психической энергии. Все очень просто, Кейтлин, если учитывать внутреннюю энергетику.
Кейтлин больше интересовал результат, чем процесс, по крайней мере сейчас, поэтому она не слишком вслушивалась в объяснения Джейлин.
— Как ты думаешь, может она еще раз попробовать войти со мной в контакт?
— Не знаю. Если она хочет сообщить тебе что-то очень важное, то, наверное, да. Во всяком случае, хотя бы попытается. Правда, ей потребуется время, чтобы сконцентрировать энергетический поток. — Джейлин изучающе посмотрела на Кейтлин и прибавила: — Тебе не скучно здесь одной? Не страшно? Если хочешь, рядом с тобой поживет наша сотрудница…
— Нет-нет, не нужно. Если Линдси захочет связаться со мной, я выслушаю ее. В последнее время мы редко разговаривали, — задумчиво произнесла Кейтлин.
— Скажи, ты не очень испугалась?
— Сам разговор с ней меня не напутал, страшно было тогда, когда она привлекала мое внимание. Она и в детстве была очень упорной девчонкой.
— Вот как? В таком случае я почти уверена, что ты ее еще услышишь.
Кейтлин поймала внимательный взгляд Джейлин.
— Ты хочешь, чтобы я о чем-то спросила ее? — тихо спросила она.
— Да. Попробуй узнать, кто убил ее. Имя, внешность — что угодно. Мы полтора года ищем его, но, честно говоря, так ничего толком и не сумели выяснить.
Кейтлин едва заметно вздрогнула, отвлекаясь от мыслей о сестре, и спросила:
— Почему?
— Наш шеф любит повторять: «Вселенная намекает нам, что не все так просто, как мы думаем». Наверное, он прав, как обычно. — Она усмехнулась.
Кейтлин помялась.
— А как ты считаешь: я сама могу войти в контакт с Линдси?
— Понятия не имею.
— Ты хочешь сказать, что не стоит и пытаться?
Джейлин пожала плечами:
— Кейт, в таком тонком деле нет установленных правил. Действуй так, как считаешь нужным.
— Легко тебе говорить…
— К несчастью, да. — Джейлин улыбнулась и поднялась с кресла. — Я позвоню Лукасу и Саманте, расскажу им о твоем контакте с Линдси и о предупреждении. Возле мотеля дежурят двое полицейских, их машина стоит прямо напротив твоих окон. Если что-то понадобится или просто станет страшно, позови их.
— Обязательно. Спасибо, Джейлин.
— До встречи. — Джейлин вышла.
Кейтлин долго сидела в тишине комнаты, пока не осознала, что она вот уже несколько часов ждет. Оглядела унылую надоевшую комнату. Решила поступить как обычно в такие скучные вечера — позвонить в ближайший китайский ресторан и заказать экзотический обед, после чего лечь спать.
Она потянулась к телефону, но не сразу сняла трубку, а сначала прошептала:
— Линдси, я готова говорить с тобой. В любое время, когда захочешь.
Она могла поклясться, что в этот момент лампа на тумбочке несколько раз мигнула.
Саманта отперла дверь и вошла в комнату, на ходу бросая через плечо:
— Не понимаю, зачем тебе здесь оставаться, если у мотеля дежурят двое полицейских.
— Затем, что ты им безразлична, они следят за комнатой Кейтлин.
— Ты хочешь сказать, что если в моей комнате начнется пожар, они даже не пошевелятся? — Саманта махнула рукой прежде, чем Лукас открыл рот, чтобы ответить. — Ладно, заходи. Я очень устала, и спорить с тобой мне не хочется. Мне все безразлично.
— Сэм, ты что, забыла, о чем тебе сказала девушка?
— Если бы я помнила все, что мне говорят каждый вечер, я бы рехнулась.
— Сэм…
— Я собираюсь принять горячий душ. Сделай одолжение, исчезни, когда я выйду из ванной.
— Я никуда не уйду отсюда, — жестко сказал он. На скулах у него заиграли желваки. — Слышишь?
Саманта рассмеялась:
— Ладно. Только не говори потом, что я тебя не предупреждала.
Она достала из ящика ночную рубашку, прошла в ванную и закрыла за собой дверь на щеколду. Все ее туалетные принадлежности и длинный халат находились там. Саманта включила воду, сбросила с себя одежду и встала под душ.
Стрелки часов подходили к одиннадцати. В это время она обычно возвращалась из цирка. Как правило, после душа она ложилась и либо смотрела телевизор, либо брала в руки книгу. Читала она много, стараясь наверстать упущенное, компенсировать чтением недостаток образования. Правда, иногда она читала просто из любопытства.
Горячая вода не согревала ее, что вовсе не удивляло Саманту. Она понимала, что холод идет изнутри ее, куда не могла проникнуть влага. Озноб — результат ее вхождения в лимбо во время видений, откуда ясновидящий черпает свои знания и пророчества. Сегодня ей слишком часто приходилось погружаться в его мрачные глубины.
Она не лгала Люку. За сегодняшний вечер ей довелось слышать очень многое. Саманта чувствовала себя не только разбитой, но и неуверенной, что случалось с ней всего несколько раз в жизни.
«Значит, похититель следит за мной, — подумала она почти равнодушно, поскольку инстинкт ей подсказывал, что рано или поздно он ею заинтересуется. — Интересно, что же он против меня предпримет?»
Она стояла под душем долго и наконец начала согреваться. Распарившись, она вышла из ванной, полусонная, неслушающимися руками кое-как вытерла волосы, промокнула полотенцем тело, надела рубашку и запахнулась в толстый халат.
Выйдя из ванной, она увидела, что Лукас, вытянув ноги и положив их на кровать, сидит в одном из кресел и смотрит новости по телевизору. Кобура с пистолетом лежит на столе, рядом с его правой рукой.
Саманта нахмурилась — пистолет служил лишним доказательством ее уязвимости.
— Тебе некуда идти? — спросила она. — Или тебе надоело заниматься расследованием?
— Назанимался сегодня вполне достаточно, — хмуро ответил он. — С самого утра. И завтра такой же сумасшедший день предстоит.
Внутренний голос вдруг подсказал Саманте, что именно после вот таких тяжелых, напряженных дней, в состоянии крайней усталости, решения, принятые ею, отразятся на всей ее дальнейшей жизни, но она постаралась не слушать его.
«Хватит на сегодня!» — мысленно прикрикнула она, и голос стих.
— Я очень долго ненавидела тебя, — сказала она.
Он поднялся.
— Прости, Саманта.
— Не извиняйся. Лучше уж тебя ненавидеть, чем унижать. Я хорошо защищалась, не давая тебе меня обидеть. Вот поэтому я и рассмеялась, когда ты сказал, что не хотел обидеть меня. Ты бы и не смог этого сделать. И не сделал.
Он шагнул к ней.
— Сэм…
— Только попробуй извиниться еще раз, — разозлилась она. — Даже и не думай.
Он сделал еще один шаг к ней, чертыхнулся себе под нос и остановился. Затем приблизился к ней и обнял так крепко, что у нее перехватило дыхание.
— Долго же ты готовился, — шепнула она и хихикнула. — И все начинается сначала — дешевая комнатушка в захудалом мотеле.
— Тогда мотель был намного лучше, — сказал Лукас, увлекая Саманту на постель.
В последнее время Саманте казалось, что она забыла ощущение прикосновения его кожи, его губ. Поцелуй его был долгим и очень чувственным. Ей казалось, она забыла, как может заводиться от его ласк, как сладки ей его прикосновения и с какой упоительной яростью она умеет отвечать на них.
Ведь столько лет прошло, и все эти годы она убеждала себя в том, что все забыла.
Но нет, сознание оказалось бессильным против памяти.
Какая-то часть ее пыталась вырваться, спастись, но чем сильнее он целовал и ласкал ее, тем быстрее покидало ее желание противиться ему.
Он был настойчив и жаден, он впивался в ее тело, в ее губы. Она чувствовала, как дрожат его руки, сжимающие ее. Даже голос его, когда он произносил ее имя, хрипловатый, настойчивый, завораживал ее, заставлял отвечать на его ласки.