Фрэнк услышал знакомые легкие шаги и понял, что Джейн вернулась домой. Она вошла в комнату, бросила на кушетку уздечку, быстро кивнула ему и подошла к телефону.
— Скажите, рейс пятьсот семьдесят четыре прибывает по расписанию?
Дожидаясь ответа, Джейн расстегнула заколку, тряхнула головой, и волна золотистых волос покрыла ее плечи. В этом естественном движении не было ни кокетства, ни малейшего оттенка чувственности, однако Фрэнка бросило в жар, в нем затрепетало желание. Изящный абрис девичьей груди под тонким хлопковым топиком будоражил его воображение…
Он отвернулся.
— Спасибо, — ответила Джейн и, повесив трубку, бросила взгляд на часы.
— Опаздываете? — невозмутимо спросил Фрэнк.
— Да, немного.
Джейн настороженно взглянула на него, и он почувствовал легкое угрызение совести: хотя после ее горячего извинения два дня назад между ними установился мир, девушка, видимо, по-прежнему не доверяет ему.
— Скоро прилетает папа. Извините меня, я очень спешу. Мне нужно успеть принять душ, а времени осталось минут двадцать, не больше.
Прошло меньше двадцати минут, когда она возникла на пороге библиотеки и сказала:
— Я жду звонка, вам не трудно будет подойти к телефону?
Фрэнк кивнул и, не скрывая восхищения, уставился на нее. До чего же она красива и элегантна в брючках цвета мяты и блузке того же оттенка, с легким персикового цвета шарфом, небрежно перекинутым через плечо! Туфли на высоких каблуках, пояс такого же оттенка, что и шарф. Изящные золотые серьги довершали туалет. Перед ним стояла леди, принадлежащая к высшему обществу, красавица, в полной мере сознающая силу своих чар.
Куда девалась милая и скромная Джейн? Поразительная женщина! Что же является ее сутью? Сколько женских обликов под одним обличьем? Множество. Но каждый раз это все-таки Джейн Ренкли, обладающая удивительным даром перевоплощения, которым природа с лихвой наделила это загадочное создание.
— Поторопись, дорогая. — Ниниан протянула Джейн маленькую блестящую сумочку. — Ты чуть не забыла.
— Мне бы многое хотелось забыть, Ниниан.
— Перестань, девочка! Сегодня ты чудесно выглядишь. Не правда ли, мистер Беррингтон?
Взглянув на Джейн, Фрэнк несказанно удивился: в ее прелестном лице появилось выражение какой-то детской беззащитности и неуверенности. Но, поразмыслив, Фрэнк понял: и застенчивость, и беззащитность, и робость присущи ей так же, как и надменность, и глубоко скрытая чувственность.
— Она… неотразима, — смущенно ответил Фрэнк.
— Благодарю за комплимент, хотя и несколько преувеличенный.
Джейн ушла, оставив гостя в смятении.
Фрэнка преследовало прекрасное видение, обжигало огнем все разгорающейся страсти… Он обрадовался, когда зазвонил телефон, вернув его к жизни, разогнав пугающие мысли. Какой-то паренек, представившийся Джимми, спросил, дома ли мисс Ренкли, и ужасно расстроился, услышав отрицательный ответ. Не успел Фрэнк положить трубку, как телефон зазвонил снова. Не назвав себя, жизнерадостный молодой человек с приятным голосом попросил напомнить Джейн о предстоящем свидании в пятницу. Вот этого звонка она и ждала, ревниво подумал Фрэнк. Чтобы не позволить этому всепоглощающему чувств, завладеть своей душой, он взял книгу и постарался сосредоточиться на чтении.
В холле послышался веселый смех отца и дочери, почти сразу же открылась дверь библиотеки, и вошел Мартин Ренкли. Фрэнк захлопнул книгу и взялся за ручки кресла, чтобы подняться, но Мартин остановил его.
— Пожалуйста, без церемоний. Тебе же трудно подниматься.
Фрэнк взглянул на Джейн, — она казалась довольной и спокойной.
— Я говорил сегодня с Уильямом, — продолжал мистер Ренкли. — Он посоветовал добавлять по утрам успокоительное в твой апельсиновый сок. — Джейн издала смешок, а Фрэнк нахмурился. — Но, по-моему, с твоими нервами все в порядке. Ты, например, просто не заметил моего отсутствия. В наказание будешь пить сок без всяких добавок, — балагурил Мартин.
Джейн, не выдержав, расхохоталась, да и Фрэнк не смог удержаться от улыбки.
Сгущались сумерки. Устраиваясь на покой, тоненько попискивали какие-то птахи, цветы источали какой-то особый аромат. Этот беззаботный вечер надолго запомнился Фрэнку: в его суровой жизни таких вечеров — спокойных, теплых — было немного. Мартин, развалившись в кресле, рассказывал о своей успешной деловой поездке. Фрэнк, не слишком искушенный в финансовых операциях, слушал его тем не менее с большим интересом. Джейн, переодевшись в удобные шорты и светлую просторную рубашку, уютно притулившись на диване, вертела в пальцах уздечку.