Сибилла уже ждёт меня, прижимается всем телом, обхватив меня за торс. Я утыкаюсь в её макушку, вдыхаю её запах. Богиня, как же хорошо.
— Я очень скучала. Не отпущу тебя никуда, — говорит моя девочка, а мне как бальзам на душу.
— Не отпускай, я согласен, — прижимаю её к себе сильнее. — Пусть этот миг продлится вечно.
— Да-а! НЕТ. Пойдём, тебе нужно хорошо поесть и отдохнуть. Пойдём, пойдём, я о тебе позобочусь, — Сибилла мягко целует меня в подбородок, а у меня по телу бегут волны жара, не хочу её отпускать.
Она берёт меня за руку и мы идём в столовую.
Поужинав, возвращаемся в свои комнаты.
— К тебе или ко мне? — задаёт вопрос Сибилла и румянец заливает её лицо и грудь.
Это так мило, и возбуждает. Никогда не думал об этом. Или так происходит только когда рядом моя Сибилла. МОЯ.
— Давай к тебе, — отвечаю я, притягивая жену к себе ещё ближе, — у тебя такой чудный диванчик…
Как можно покраснеть ещё сильнее? Но это так заводит.
Сибилла берёт меня за руку, заводит в свою комнату и усаживает на диван.
Глава 17
Ренард
Я сел на диван и сразу притянул жену к себе, усадил на свои колени. Диван широкий, таких у нас ещё не было. Удобный.
Наконец-то мы вдвоём. Сибилла смотрит на меня, в глазах огонь и желание. Я так долго мечтал о таком взгляде, чтобы на меня ТАК смотрели, а не с отвращением или страхом. И я тону в этих глазах, сгорают в этом огне и желании.
Притягиваю жену к себе ещё ближе, лезу рукой под платье, хочу прикоснуться к её голым ножкам. Кто придумал эти платья? Пока доберёшься до тела уже ни на что сил не хватит. Можно быстро сорвать платье, но не буду, не хочу пугать мою девочку. Медленно веду рукой по её ноге вверх. Чулки, почему ещё и чулки? Но я их быстро стягиваю. Сибилла охает, а её глаза ещё больше блестят. Я поглаживаю ногу подбираюсь к внутренней части бедра. По телу Сибиллы пробегает дрожь. И дрожь её тела передаётся мне. Желание жжёт изнутри — опрокинуть на диван и овладеть. Но я так не хочу, теперь не хочу. Когда моя девочка рядом всё во мне меняется. Я хочу быть с ней нежным и медленным.
Сибилла берёт в свои ладошки моё лицо и приближается.
— Поцелуй меня, — просит с придыханием. Я тянусь к ней. Хочу почувствовать вкус её губ, они притягивают меня.
Пару сантиметров от обладаниея её губами. Прикоснуться, проникнуть внутрь, выпить её вкус. НЕТ.
— Я не могу, — выдыхаю в её приоткрытые губы.
Я правда не могу, все моё тело в ступоре. Только горело желание, а теперь, как будто меня в лёд превратили.
— Почему? — она смотрит на меня с непониманием, — ты не хочешь меня целовать? не хочешь меня?
И в глазах такая тоска и разочарование. Сейчас надумает себе лишнего. Уже и ладошки положила мне на плечи, пытается отстраниться.
— Дело не в тебе, милая. Я ещё никого не целовал. И этому есть причина.
Сибилла выдохнула и успокоилась.
— Ты можешь мне рассказать?
Поглаживаю её бедро, не могу к ней не прикасаться. Хочу её, но и поговорить нужно, между нами не должно быть недопонимания.
— Это случилось двадцать лет назад. В нашей стране была попытка захвата власти. Тогда погибли наши с Дамианом родители, два брата и сестра. Дамиан был ранен, а меня выкрали. Мне было семь лет и я всё помню. Тогда в наш мир пришли демоны из другого мира. Им не нужна была наша земля, им нужны были наши люди, вернее их эмоции, любые: злость, ненависть, любовь, страх. Демоны питаются этими эмоциями. Им не нужно было править нашим миром, им нужен был династический король, чтобы люди не бунтовали. Но король должен быть им подконтролен. Поэтому они украли меня, самого младшего сына династии, потому что со старшими они договориться не смогли. Демоны решили влить в меня тьму, думали, что ребёнку это будет сделать легче. Они бы воспитали меня, посадили на трон, как свою марионетку и всё было бы хорошо. Я был в пещере, подвешен на цепи, в меня пытались влить тьму, но я не принимал её, не мог. То-ли демоны были низшего порядка, то-ли моё человеческое тело не принимало тьму, ничего у них не получалось. Пока не пришла ОНА. Мирада — высший демон. Она видела, что я уже измучен и нахожусь на грани жизни и смерти. Она была недовольна, рассправилась с неудачниками. И принялась за меня сама. Мирада влила в меня свою тьму очень легко, прикоснувшись своими губами к моим. Я маленький, измученный, обессилевший, желающий себе скорой смерти — не мог уже сопротивляться. Это было очень больно. А потом — темно.
Сибилла продолжает смотреть на меня, а по её щекам текут слёзы. Ей жалко меня? Не терплю жалости к себе.