Маше показалось, что реакция собравшихся вызвала недовольство и раздражение жреца, вернее — сущности, которая почти не давала места “доброму дядюшке”, — так её заинтересовала загадка непонятных пришельцев.
Прежде чем оставить Машу одну, Алкан долго сверлил её пристальным взглядом; постепенно из пронзительного этот взгляд превратился в липко-обволакивающий и вытерпеть его стало ещё тяжелее.
Но Маша выдержала, не изменилась в лице, не отвела глаз, смотрела из-под полуприкрытых век почти равнодушно, презрительно-враждебно.
Он не тронет её и Кусю до завтра. Они же должны украсить собой открытие Игр… Священных — как же! Наверняка это что-то омерзительное и жестокое. Наверняка…
Маша обняла Кусю, прижала к себе покрепче, он замер на несколько секунд и вывернулся из её рук, как бы случайно потёрся щекой и ухом о её плечо, заглянул в глаза. Они сидели в комнате Ядвы, куда их привёл Алкан, и пытались решить, что делать дальше.
Всех служанок Маша разогнала. За дверью стояли стражи, но даже не в этом дело. Маша и Куся уже попробовали отправиться на разведку: прошлись вдоль коридора, завернули за угол. Им никто не препятствовал — за ними следили.
Ощущение пристального неотрывного наблюдения было столь острым, что начинала болеть голова и накатывало удушье. Даже простая прогулка по коридорам с изучением настенных росписей превращалась в испытание.
У Маши снова появился болезненный интерес к жутким картинам, после того как Куся сказал ей, что ещё в Тайном Зале видел нечто, скорее всего имеющее отношение к Играм во славу Безликих. Но в ближайших коридорах Маша ничего похожего не обнаружила, а идти дальше в окружении бесшумно мелькающих и скользящих там и тут наблюдателей не захотела, да и Куся заметно нервничал. Так что вскоре они, не сговариваясь, повернули обратно, в свою комфортную камеру с видимостью свободы.
Куся хотел попытаться отправиться на разведку в одиночку, надеялся, что ему одному удастся остаться незамеченным.
— Вот, смотри! — с ноткой законной гордости сказал он Маше и буквально растаял в воздухе.
Только какое-то зыбкое марево подрагивало там, где секунду назад стоял кото-мышь. Маша нерешительно протянула к мареву руку; оно переместилось в сторону, потом, заигрывая с ней, обежало кругом и холодный нос ткнулся ей в спину.
— Здорово! — искренне восхитилась Маша. — Как ты это делаешь? — она уже спрашивала об этом — в его родных джунглях, в другом раунде, в другой жизни… Но тогда он не ответил.
— Просто надо сосредоточиться, — серьёзно сказал Куся, частично проявляясь прямо перед Машей, а она и не знала, что он уже здесь, а не за спиной! — Вот, видишь? Потерял сосредоточенность, и получилось несколько кусочков меня, а остальное словно морг слизал, — Куся весело фыркнул.
— Надо все-все шерстинки поднять под определённым углом, — сообщил он важно. — И этот угол зависит от освещения… Это не так-то просто! Если переместишься, и свет ляжет по-другому, — вся маскировка насмарку. Взрослые умеют под любое освещение шерсть поднимать. У меня тоже хорошо получалось… Я лучшим учеником… был…
— Куся, у тебя потрясающе получается! Но я всё равно не хочу, чтобы ты без меня там блуждал! Не выйдет из этого ничего хорошего… Не уходи, пожалуйста!
— Как будто мне очень хочется… — проворчал кото-мышь. — Я вообще… — он весь как-то поник и съёжился.
— Что? — испуганно спросила Маша.
— Без тебя я тут давно бы крылья откинул… — он быстро взглянул на Машу и продолжил, глядя куда-то в угол. — В таком месте говорящие жить не могут… Здесь душе дышать нечем, — он посмотрел в растерянные Машины глаза и добавил: — Мы должны чувствовать других говорящих или ещё кого-нибудь… живых, тёплых, понимаешь? Я ещё жив только потому, что ты рядом. Я тебя чувствую, с тобой тепло…
— Вот и не ходи никуда! — решительно заключила Маша.
— Но надо же что-то делать… — Куся снова вывернулся из её рук и подошёл к стене, которая давно привлекала его внимание. — Мы должны же хоть попробовать… — он зачем-то начал драть когтями явно дорогую обивку, — спасти твою пару.
— Кого?! — изумилась Маша.
— Ну этого, как его там… Лирена, — Куся с ожесточением отдирал резную панель. — Думаешь, я маленький и не понимаю, да? — он глянул на неё с мимолётной обидой и лукавством в зелёных глазах. — Я видел, как вы друг на друга смотрели.
— Ну, как я смотрела, боюсь даже предполагать, — честно ответила Маша. — А он смотрел с ненавистью.
— Сначала, — уточнил Куся, взмывая в воздух и продолжая свою вандалистско-исследовательскую деятельность. — А потом… он совсем по-другому смотрел.
— Как? — спросила Маша, подходя ближе, чтобы ощупать нечто, очень похожее на замаскированную дверь.
— Ну, не знаю… — протянул Куся, медленно взмахивая крыльями и колупая обшивку всеми четырьмя лапами. — Я бы так смотрел на грызуна, если бы он оказался с травоеда размером… А это очень важно? Если он ещё не понял, что ты его пара, мы его спасать не будем? — он фыркнул, ознаменовав тем самым встречу с облаком пыли, вылетевшим из тёмной каморки, которая обнаружилась за дверью, не устоявшей перед решительным натиском — Маша так её дёрнула, что чуть из проёма не вырвала.
Куся усмехнулся, встряхнув усами.
— Похоже, будем, — констатировал он.
========== Глава 33. За дверью ==========
За потайной дверью, так грубо вскрытой совместными усилиями почётных пленников, обнаружилась крохотная тёмная каморка, в которой стояла единственная грубая табуретка, а на табуретке скрючилась до смерти напуганная девушка, совсем юная, худенькая, нескладная — не девушка даже, а подросток.
Её буквально трясло от страха, так что зубы стучали. С неприкрытым ужасом глядя на вторгшихся в её убежище захватчиков, она пыталась встать, но ноги её не держали.
— Немедленно успокойся и отвечай на мои вопросы! — рявкнула Маша, решив, что приказы для этого забитого существа понятнее и привычнее, а уговорами её, пожалуй, можно напугать ещё больше, хотя куда уж больше-то… Так и удар хватить может.
Расчёт оказался верным. Девушка перестала трястись, поднялась и уставилась на Машу преданными глазами фанатика. Хорошо. Удар отменялся.
— И давно ты тут сидишь?
— С… с… обеда, — прозаикалась несчастная.
— Кто приказал?
— Вы… Высшая жрица…
— Ядва, что ли? — уточнила Маша.
— Д-да.
— Ну ка, расскажи всё по порядку, — приказала Маша.
Девушка набрала побольше воздуха и как с горы припустила, теряя по дороге буквы и слоги:
— Госпжа Ядва веле откры эту… комн. Сказа, что госже Тёмной Владычице, — эти слова одни-единственные были удостоены полного и тщательного произнесения, — мож что понадоб, а мы и не зна! Зде сиде надо, смотре, всё докла… докладо… доклада… вать!
— Ядве?
— Ага, — простодушно подтвердило юное создание, пожирая Машу взглядом, до краёв полным преданностью и надеждой.
Надеждой на то, что удастся уцелеть, проскочив между ножами мясорубки, на которую так похож этот удушливый мирок коварных интриг и ненасытного тщеславия. А этой несчастной девочке, затянутой сюда против воли, ничего такого не было нужно, её не интересовали ни власть, ни богатство, ни привилегии, ей хотелось просто выжить.
— Вчера тоже ты здесь была?
— Не! Вчра — не я! — радостно сообщила девушка.
— Тебя как зовут? — решила пойти на сближение Маша.
— Роса.
— Прекрасно, — одобрила Маша. — Значит, Роса. Ты тоже жрица?
— Ещ нет, — прошептала девушка, — учница.
— Тут ведь и вчера кто-то сидел, да?
— Да. Не зна кто. Не я.
— А сегодня — это Ядва тебя сюда отправила?
— Не… — покачала головой Роса.
— А где она, ты знаешь? Эта дверь куда ведёт? — Маша указала на малозаметную низкую дверку противоположную взломанной.
Роса посмотрела на дверку, словно видела её впервые, уровень страха в её голубых глазах, слегка понизившийся за последнюю минуту, стремительно пошёл в рост.
— Не зна…