— Разумеется, — ответил Хок — Мне приходилось работать телохранителем.
— Прекрасно. Вы знаете, что должны оставаться здесь всю ночь?
— Конечно, — ответила Фишер. — У нас не было времени собраться, но, надеюсь, Гонт снабдит нас всем необходимым.
— Разумеется, — заверил ее Доримант. — Я скажу ему.
Зазвонил колокольчик, и Гонт вышел в холл встретить новых гостей. Хок сдвинул брони.
— Почему такой известный чародей сам открывает дверь? У него нет слуг?
— Гонт никому не доверяет, — улыбнулся Доримант. — Боится, что разнюхают его секреты. Промышленный шпионаж широко распространен среди магов.
— Секреты, — повторила Изабель. — А вы знаете Гонта, сэр Доримант?
— Немного. Он скрытный человек. Вильям знает его лучше, чем я. Ходили слухи, что он был придворным чародеем, пока не повздорил с Королем. Какой был повод для ссоры, никто не знает. Гонт — своеобразный человек. Я ни разу не слышал, чтобы он повысил голос. А с другой стороны, вы же знаете, что он сделал в Девилс Хук.
— Да уж, — Фишер поежилась, и ее рука непроизвольно легла на эфес меча. — Не доверяю я чародеям.
— Многие не доверяют, — сухо заметил Доримант. — Но Гонт не представляет опасности для Вильяма. Они старые друзья.
Доримант замолчал, увидев, кого Гонт вводит в гостиную. Вместе с чародеем вошел высокий худощавый мужчина лет тридцати. Длинные темные волосы и вьющаяся бородка почти целиком скрывали лицо. Он широко улыбался, но улыбка не смягчала выражения его глаз. Одет он был по последней моде: облегающие брюки и стеганый камзол с высоким воротником. Его легко можно было принять за щеголя, если бы не меч в богатых ножнах у левого бедра.
Блекстоун с женой подошли поздороваться с новым гостем.
— А, вот тот человек, которому не стоило бы доверять, — промолвил Доримант. — Эдвард Боумен, правая рука Вильяма. Блестящий политик, великолепный ум. Присмотрите за ним. Мы подозреваем его в предательстве.
Хок нахмурился, собираясь расспросить Дориманта подробнее, но тот уже отошел от них, направляясь к колдунье.
Кэтрин болтала с новым гостем. Хоку эта парочка показалась слишком странной. Они держались по-дружески, доверительно склоняясь друг к другу, не нарушая, впрочем, условностей этикета.
— Так, — пробормотала Фишер, — по-моему, они очень рады встрече.
— Может быть, они старые друзья?
— Ну конечно.
Колокольчик зазвонил снова, и Гонт скрылся в холле. Блекстоун присоединился к жене и Боумену. Хок пристально следил за ними, но не заметил никаких признаков волнения или напряженности. Все трое улыбались, правда, слишком уж часто и чересчур приветливо. Но на то они и политики… Хок вздохнул и отвернулся.
— С каждым новым звонком появляются новые гости, — проворчал он. — Как раз то, что нам и нужно, — побольше подозреваемых.
— Ты весь издергался, — ответила Фишер, подливая себе вина. — Расслабься. Мы должны охранять Блекстоуна всего три дня — до принятия его закона. А потом мы будем ему не нужны. Уж три-то дня мы сумеем его постеречь.
Хок пожал плечами.
— Не люблю браться за дело, не имея информации. Мы совсем не знаем ни здешней обстановки, ни этих людей. Это непонятное поведение Кэтрин… Потом пророчество Визаж, утверждающей, что Советник в опасности в самом защищенном доме во всем городе. Политический консультант Блекстоуна предупреждает нас: наиболее близкий помощник Советника — предатель, жена же самого Советника, кажется, придерживается совершенно противоположного мнения. У меня плохие предчувствия, Изабель.
— У тебя всегда плохие предчувствия, — махнула рукой Фишер.
— И обычно они сбываются.
Изабель рассмеялась.
— У нас с тобой сегодня тяжелый день, дорогой. Это от усталости. Блекстоун здесь вне опасности. Нас пригласили просто для проформы. А теперь выпей и успокойся. Договорились?
— Договорились, — улыбнулся Хок. — Ты все всегда понимаешь. Что бы я без тебя делал, девочка?
— Совсем бы пропал, — ответила Фишер. — Расслабься, все придет в норму.
Гонт вернулся в гостиную, и сердце Хока упало. Он слишком хорошо знал гостей, которые вошли следом за чародеем. Лорд и леди Хайтауэр занимали видное место в высшем свете Хейвена. Они вращались только в самых верхах, общаясь с весьма избранным кругом людей. Хайтауэры принадлежали к высшей элите города и были самыми влиятельными сторонниками Блекстоуна.